Генри Хаггард - Земля теней

Глаза маленькой женщины наполнились слезами, она обняла свою дочь и нежно ее поцеловала. В этой сцене было что-то настолько прекрасное, что Джоанна чуть не разрыдалась от сочувствия, и даже Джим, который, казалось, все понял, на мгновение перестал улыбаться и смахнул слезу со щеки – а потом протянул свои огромные руки и заключил в объятия жену и дочку.

– Вы говорите, что полны недостатков, – сказала Джоанна, тактично отводя глаза, – а я вот думаю, что вы ангел.

– Ах, если заботиться о тех, кого любишь, означает быть ангелом – я думаю, тогда большинство из нас попадет на небеса – покачала головой миссис Бёрд. – Ой! Джим, увалень ты этакий, ты разбил мои новые очки!

Джим, увидев по губам, что говорит его супруга, и, взглянув на сломанные очки, страшно расстроился и выглядел настолько комичным, что Джоанна не выдержала и рассмеялась, а Салли быстро побежала в соседнюю комнату и принесла вторую пару очков.

– Поговорим теперь о вас, моя дорогая! – сказала миссис Бёрд, устраиваясь поудобнее. – Вы говорите, что приехали в Лондон искать работу, хотя я не совсем понимаю, зачем вам работать, если у вас много денег. Какую же работу вы ищете? Положа руку на сердце, моя дорогая, вы уж простите мне мою откровенность – не всякая работа вам подойдет. Вы слишком… леди для большинства занятий.

Он протянул свои огромные руки и заключил в объятия жену и дочку

– Я думала, – неуверенно сказала Джоанна, – что могла бы… если получится… стать одной из тех девушек в магазинах, которые надевают пальто и накидки, чтобы лучше показать их покупательницам. Понимаете, я высокая… Для того, чтобы быть гувернанткой или учительницей, я не слишком умна, а больше, пожалуй, я ни для чего и не гожусь.

Миссис Бёрд снова покачала головой, но на этот раз неодобрительно поджала губы.

– Вы, конечно, можете попробовать устроиться на такую работу, моя дорогая, но я сразу скажу, что я этого не одобряю. Я знаю кое-что о Лондоне, это злой город – и думаю, что такого рода занятие создает слишком много соблазнов для молодой и красивой девушки, такой, как вы. Вы прекрасны – и у вас, кажется, нет никаких родственных связей, которые могли бы вас удержать от этих самых соблазнов. Большинство из нас, женщин, слабы – мы любим лесть, верим обещаниям и радуемся роскошным подаркам, не думая, что последует за этим.

– Я не боюсь подобных соблазнов, миссис Бёрд, – отвечала Джоанна с грустной уверенностью, которая сразу привлекла внимание маленькой женщины.

– Когда человек говорит мне, что ничего не боится, – сказала она, не спуская глаз с Джоанны, – я делаю вывод, что этот человек либо совершенно безрассуден и не имеет никакого опыта, либо… слишком опытен и прошел сквозь огонь, воду и медные трубы. Что он не боится опасности, которую он… она уже преодолела…

Мисс Бёрд замолчала, не договорив, но Джоанна не стала продолжать и сменила тему.

– Вы дважды назвали меня леди, миссис Бёрд, но я должна сказать вам, что это не так. Кем был мой отец, я не знаю, хотя и полагаю, что он был джентльмен – а мать моя была дочерью фермера.

– Они были женаты? – спросила миссис Бёрд.

Джоанна покачала головой.

– Понимаю! – воскликнула миссис Бёрд.

– Именно поэтому я и уехала из дому.

– Из Брэдмута? О, не удивляйтесь, моя дорогая, я ведь читала письмо вашего священника, да и на сундуке вашем была бирка с адресом.

– Да, из Брэдмута. Я жила в доме своей тети, и все вокруг смотрели на меня свысока, потому что знали обстоятельства моего рождения.

– Очень зло с их стороны. Но ведь они вас… обижали с самого начала, не так ли? Так, может быть, у вас была еще какая-то причина уехать? Полагаю, тетушка знала о вашем отъезде?

– Нет, она ничего не знала. Мы не очень-то ладили, и я решила ей ничего не говорить. Кроме того, она хотела выдать меня замуж за человека, которого я не люблю.

– И полагаю, есть кто-то, кого вы любите, моя дорогая. Ну да это не мое дело. Однако – простите уж мою дерзость – откуда у вас деньги?

– Один джентльмен…

– Джентльмен?! – вскричала миссис Бёрд, в ужасе роняя иголку.

– О, нет, это не то, что вы подумали! – сказала Джоанна, покраснев. – Этот джентльмен – в некотором роде мой опекун, друг моего отца. Он давал деньги на мое содержание все эти годы, а теперь пообещал платить пять фунтов в месяц – хотя я бы предпочла сама зарабатывать себе на жизнь.

– Друг вашего отца? Какая странная история! Я надеюсь, этот джентльмен – не ваш отец?

– Мой отец? – изумилась Джоанна, широко раскрывая глаза. – Мистер Левинджер – мой отец? Что вы, конечно, нет! Если бы он был моим отцом – с чего бы ему относиться ко мне, как к посторонней, всю мою жизнь?

– Ну, это вполне возможно, – сухо заметила миссис Бёрд. – Я слыхала такие истории.

– О нет, он не настолько плохой человек. Да что я говорю! Он очень хороший и добрый человек! Он знал, что я уезжаю, и дал мне двадцать пять фунтов на обустройство – и он сам сказал мне, что мой отец поручил меня его заботам, когда умирал, но имя его он мне раскрыть не может…

Миссис Бёрд поджала губы.

– Вот как? Пойду-ка я займусь обедом, вот что. Да, и о работе для вас… Я, видите ли, выполняю заказы для нескольких больших магазинов – пожалуй, я могла бы поинтересоваться, нет ли у них для вас интересных предложений. О, послушайте! Джим хочет, чтобы вы немного повернули голову, чтобы он мог видеть ваш носик. Ну, разве не красота? – и миссис Бёрд, ласково кивнув мужу, вышла из комнаты.

Закрыв за собой дверь, маленькая портниха задумалась.

«В этой девушке есть какая-то загадка… и всей правды она мне не рассказала: она умолчала о любовном романе – я это видела по ее лицу. Разумнее всего было бы распрощаться с ней без лишних слов, но почему-то мне недостает на это сил. Полагаю, это потому, что она такая красивая и такая печальная, у нее совсем нет друзей… и, в конце концов, мы должны помогать таким, как она – даже если они не слишком респектабельны, хотя я не имею права думать о ней так. Нет, я не могу оттолкнуть ее. Она может погибнуть – и это было бы ужасно. Однако я все равно считаю, что этот ее опекун, мистер Левинджер, должен был позаботиться о приличном доме для нее, раз уж позволил ей рискнуть и отправиться в Лондон в полном одиночестве. Похоже, он хотел от нее избавиться… Очень странная история! Должна признаться, мне страшно интересно, но любопытство – это грех… и я все еще не победила его в себе».

Снова покачав головой – на этот раз при мысли о собственной порочности – миссис Бёрд решительно отправилась на кухню.

После обеда она сообщила Джоанне, что в это время они обычно идут на прогулку в парк, и спросила, не хочет ли девушка присоединиться к ним. Джоанна, разумеется, с восторгом согласилась, потому что уже начала чувствовать недостаток свежего воздуха, к которому привыкла дома – однако вопросительно взглянула на мистера Бёрда.