Мария Кича - Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур

«Серые волки» кровью вписали свое имя в политическую историю Турции – чего стоит их участие в перевороте 1971 года. Президент Сулейман Демирель подал в отставку. Тысячи граждан потеряли работу. Измученная страна балансировала на грани катастрофы. Сокращения коснулись даже натурщиков стамбульского Университета изящных искусств – в знак протеста они обнажились и прошли по улицам с антиправительственными плакатами. Пока Турцию лихорадило от митингов и стачек, «бозкурты» занимались привычным делом – расстреливали профсоюзные демонстрации, грабили и убивали. Будучи лицом турецкого национализма, «серые волки» доказывают, что османское наследие продолжает жить и нередко приобретает смертельно опасные формы.

Особое место в криминальной хронике Стамбула занимают сексуальные преступления. Массовая миграция из Анатолии в 1980-х годах породила небывалый всплеск преступности. Очутившись в мегаполисе на берегах Босфора, мигранты испытывали культурный шок – ведь в их деревнях царили совершенно другие нравы, включая кровную месть и строгий запрет на добрачные половые связи для девушек. Вчерашние крестьяне сооружали геджеконду на городских окраинах либо селились в историческом центре, где цены на жилье были низкими из-за обилия трущоб; поэтому сегодня Фатих – сердце старого Стамбула – является самым консервативным его районом.

Место жительства новоиспеченных горожан объясняет их контакты с иностранцами. Термин «европейская туристка» стал нарицательным – он обозначает доступных женщин. Многие выходцы из Анатолии считают западных туристок легкой добычей. Подтверждением тому – известная трагедия итальянской художницы Пиппы Бакка (Джузеппины Паскуалино-ди-Маринео). Весной 2008 года девушку изнасиловал и задушил стамбулец Мурат Карташ. Обезображенный труп обнаружили в Белградском лесу.

Османская мудрость гласит: «Каждого за бороду не схватишь»; однако охране правопорядка в городе на берегах Босфора всегда уделялось большое внимание. Преступников карали беспощадно. Распространенным наказанием было ослепление – его применяли по отношению к свергнутым василевсам и впавшим в немилость вельможам, а также к членам их семей, включая детей и женщин (правда, иногда женщин постригали в монахини, а мужчин и мальчиков кастрировали). Родственные связи не спасали от пыток – например, в 797 году императрица Ирина велела лишить зрения собственного сына Константина VI.

Зачастую византийцы выкалывали глаза пленным в массовом порядке – это ужасало врагов и подрывало их экономику, ибо калеки не могли ни работать, ни сражаться. Константин IX Мономах распорядился лишить зрения 800 русских воинов, захваченных в плен при Варне (1043). Впрочем, он не сумел превзойти Василия II, который в 1014 году разгромил болгарское войско и приказал ослепить 15 тыс. пленных. Во главе каждой сотни поставили одноглазого поводыря и велели всем идти домой; за эту невероятную жестокость Василия II прозвали Булгароктоном (Болгаробойцей).

В Константинополе практика ослепления достигла апогея; указанным способом карались десятки видов преступлений (например, дезертирство при Мануиле I Комнине). Исаак II Ангел велел выколоть глаза своему полководцу за жалобу на плохое снабжение византийской армии (инцидент произошел во время войны с болгарами). Константин VIII, подавив мятеж жителей Навпакта против жадного наместника, распорядился лишить зрения городского епископа – ибо тот не удержал свою паству от бунта; через 150 лет при аналогичных обстоятельствах Андроник I Комнин поступил так же с епископом Лопадия.

Ослеплению, ссылке и казни предшествовало всеобщее поругание. Преступнику остригали волосы, сбривали усы, бороду и брови, усаживали на осла лицом к хвосту – и в сопровождении шутов возили по городу. Обычно зрения лишали с помощью раскаленного железного прута, которым прожигали веко; неумелое ослепление влекло за собой смерть, как в случае с Михаилом V и Романом IV Диогеном. Константину VI глаза вырезали – причем настолько грубо, что он скончался. Иногда ослепление проводилось путем вращения перед раскрытыми глазами раскаленного добела металла – тогда зрение снижалось постепенно; иногда лишали только одного глаза – это считалось особой милостью.

Смертная казнь осуществлялась в традиционных для Средневековья формах. Мужчин обезглавливали, четвертовали, вешали, сажали на кол, сдирали с них кожу либо варили в кипящем масле; женщин топили. Византийцы особенно любили казнить с помощью медного быка – соответствующее орудие красовалось на нынешней площади Аксарай. Оно представляло собой полую медную статую быка в натуральную величину, с дверцей на спине. Смертника запирали внутри статуи и разводили костер под бычьим брюхом. Конструкция была перфорирована в области ноздрей, откуда исходил дым. Преступник заживо поджаривался – и, благодаря внутренней акустике, его крики ужаса и боли напоминали рев быка.

Османы ничем не уступали византийцам. «Жестокость оттоманов доказана мне множеством зверских поступков, которых я был свидетелем, – утверждает Деваль, – но более всего она является во всем своем свете и во всей гнусности в публичных казнях, которые бывают весьма часто и всегда сопровождаются обстоятельствами ужасными». Стамбульцы говорили, что, если султан топает ногой во время аудиенции – это означает сигнал к немедленной расправе. Во дворе Топкапы со времен Мехмеда II стояла огромная мраморная ступа – если бы столичный муфтий уклонился от исполнения своего долга, его бы истолокли в ней железным пестом. Всякий раз, направляясь к султану, муфтий проходил мимо этой ступы, которая служила грозным напоминанием о необходимости подчиняться падишаху.

В самом городе также хватало мест для экзекуций – в Эминёню, например, обустроили специальную площадку для жестоких казней. Памук передает историю, прочитанную еще в детстве: некий янычар похитил молодую жену имама. Влюбленный остриг девушке волосы, нарядил ее мальчиком и гулял с ней по городу. Когда янычара схватили, ему сначала переломали руки и ноги, а потом засунули в ствол мортиры, завалили промасленными тряпками, засыпали порохом и выстрелили в небо.

Особое место в городской истории занимают казни мусульман, принявших христианство, – ибо по шариату отречение от ислама карается смертью. Так, в XVI веке в Галате жил талантливый зодчий Иоанн Калфа, который руководил внутренней отделкой дворца Топкапы.

После обращения в христианство он был подвергнут истязаниям и брошен в тюрьму, затем сослан на каторжные работы и 26 февраля 1575 года обезглавлен на площади возле Гранд-базара. Другой стамбулец, Ахмед Калфа, предположительно занимал должность писца или каллиграфа. Благодаря своей русской рабыне он заинтересовался христианством, узрел ряд чудес и крестился. 3 мая 1682 года Ахмеда Калфу казнили. Оба мученика были причислены христианской церковью к лику святых.