Стенли Лейн-Пул - Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

Он изменил свои планы из-за полученного от Кукбури, эмира Харрана, предложения прийти и занять Джазиру. Любой предлог был удобен Саладину, который считал уже часы до окончательного разрыва с домом Занги. Наконец перемирие завершилось, и союзники султана с нетерпением ожидали его прибытия на берега Великой реки. Саладин собрал осадную часть и выступил в поход. В течение трех дней он стоял у стен Алеппо (19–21 сентября), даже попытался малыми силами штурмовать город, но затем двинулся дальше и переправился через Евфрат у Биры (ныне Биреджик). Его сторонники спешили ему навстречу. Первым прибыл Кукбури, который, страшась Мосула, приветствовал вторжение Саладина, затем под его знамена привел свои отряды Нур ад-Дин из Касанкейфа. Города острова сдавались ему один за другим. Эдесса, Сарудж, Ракка, Киркесий, Нисибина склонились перед ним, изъявив желание стать подданными его величества. В это время триумфа пришло известие, что франки вновь совершили набег на окрестности Дамаска. «Пусть они делают свое дело, – сказал Саладин. – Пока они сжигают деревни, мы берем города. Когда мы вернемся, у нас будет еще больше сил для сражения с ними».

Поэтому он продолжил поход на Мосул, столицу своего единственного соперника. Снова мощные стены стали испытанием для его саперов. Сначала Карак, затем Бейрут и теперь Мосул отражал все его приступы. Двойные оборонительные линии защищало большое число воинов, и в обороне не было слабого звена. В городе было множество припасов, продовольствия, оружия и оборонительных машин; вероятно, к осаде готовились заранее. Все же Изз ад-Дин охотно избавил бы город от трудностей осады, если бы смог добиться почетного соглашения с осаждавшими. Однако Саладин настаивал на сдаче Алеппо, а Изз ад-Дин не имел желания, а может быть, и власти уговорить своего брата пойти на капитуляцию. Правители соседних Армении и Персии тщетно пытались стать посредниками. Саладин имел один ответ: «Алеппо или Мосул».

Осада началась 10 ноября 1182 г. Саладин расположил свои отряды перед воротами Кинда; эмир Тадж аль-Мулюк Бури руководил наступлением на ворота Имадийя; в то время как Нур ад-Дин из Хасанкейфа приступил к Предмостным воротам. Однако все их усилия окончились ничем: каменная кладка стен отличалась особенной прочностью. И месяц спустя, после бесполезных попыток штурма, Саладин отвел свою армию и направился в Синджар, под стенами которого в древности произошло большое сражение цезаря Константина с Шапуром Великим, лежавший в трех днях пути. Султан намеревался подорвать дух защитников Мосула, опустошив окрестности, снабжавшие город продовольствием. Синджар мужественно оборонялся в течение 15 дней, но 30 декабря древний город пал и был разграблен вышедшей из подчинения бесчинствующей толпой воинов-мародеров. Саладину удалось защитить только правителя города и его военачальников и отослать их в Мосул со всеми почестями. В Синджаре был оставлен гарнизон, а сам Саладин повел свое войско навстречу объединившимся в коалицию войскам атабека Мосула и правителя Армении, сторонникам правителя Мардина и отрядам из Алеппо. В конце февраля 1183 г. огромная армия собралась на равнине Харзема, близ Мардина, но, получив известие о приближении Саладина, они спешно направили послов для начала переговоров о мире. Он сказал им, что ответ с их стороны должен быть дан на равнине Харзема. Достаточно было пригрозить, и каждый из союзников отступил в свой город. Когда прибыл Саладин, противника уже не было на месте, и кади сказал: «Они пришли как мужчины и бежали как женщины».

Атабек снова спрятался за стенами Мосула, но Саладин не стал преследовать его. Он оставил на время все свои попытки взять этот город. Поделив все территориальные завоевания в Месопотамии на военные фьефы, как это он уже делал не раз, султан отправился на север. И после восьми дней осады 6 мая 1183 г. Саладин взял город Амиду, несмотря на то что он имел двойной ряд массивных стен, сложенных из черного базальта, окованные железом ворота и естественный ров, представлявший собой рукав Тигра. В городе оказалось много ценных трофеев, оружия и боевых машин, припасов и сокровищ. Известная библиотека из «миллиона томов» была передана просвещенному кади аль-Фадилю, и книги были вывезены на семидесяти верблюдах. Эту крепость Саладин передал своему верному союзнику правителю Хасанкейфа. В это время пришло известие, что Имад ад-Дин в Алеппо достиг взаимопонимания с франками и предал огню и мечу земли султана в Сирии. Саладин сразу же переправился через Евфрат у Биры и, овладев по пути Айнтабом (Антепом), 21-го числа разбил лагерь на Зеленой площади перед Алеппо. Сопротивление Имад ад-Дина было недолгим. Он был непопулярен у своих новых подданных и хотел вернуться на старое место пребывания в Синджар. Со своей стороны Саладин собирался укрепить свою империю, завоевав столицу Северной Сирии. Был произведен обмен, и в возмещение за сдачу Алеппо княжество Синджар с подвластными ему городами Нисибина, Сарудж и Ракка было возвращено Имад ад-Дину, который отныне стал владеть им как вассал Саладина на условиях военной службы.

12 июня город был формально передан во владение Саладина. Воины гарнизона приняли участие в параде, устроенном в его честь. Был дан большой пир, чтобы отпраздновать это событие. Народ не очень-то жаловал прежнего правителя и сожалел, что миновали славные дни Нур ад-Дина. Люди надеялись, что при новом могущественном и великодушном султане, таком как Саладин, настанет время возрождения. Имад ад-Дин стал предметом насмешек толпы, о нем говорили, что это «осел, променявший свежее молоко (по-арабски „халаб“, то есть Алеппо) на прокисшее („синджар“)». Когда он появлялся на улицах, перед ним несли корыто и кричали: «Ты никогда не хотел быть правителем! Теперь можешь попытаться заняться стиркой!» Он был рад избавиться от града насмешек и 17 июня отбыл в Синджар, и в его обозе были подаренные ему его щедрым противником Саладином породистые кони и парадные одеяния. На следующий день Саладин торжественно вступил в Алеппо. Толпа шумно приветствовала султана, а поэты воспевали его в хвалебных гимнах. Губернатор развлекал его во время роскошных приемов в крепости, и весь город был охвачен безумным весельем. Разве Саладин не был их правителем? И разве был в мире другой, подобный ему правитель, столь могущественный, столь справедливый и столь великодушный?

С овладением Алеппо Саладин стал самым могущественным правителем среди мусульман. Различные народы и многие города от Тигра и до Нила и на всем африканском побережье до Триполи попали в сферу его влияния. Его имя произносилось в мечетях от Мекки до Месопотамии. Когда Саладин писал папе римскому, он называл себя « Rex omnium regum orientalium » (Король всех восточных стран), и среди всех восточных правителей он был действительно королем. Но чтобы окончательно стать верховным правителем на такой обширной территории, он должен был решиться предпринять еще один шаг. Ему некого было опасаться на востоке и севере: Мосул был приведен к покорности, сельджукский султан в Конье был настроен к нему дружественно. И все же оставалась узкая полоса земли, протягивавшаяся вдоль побережья Сирии, ограниченная горами, от Антиохии и до Аскалона, где в долинах Оронта и Иордана и на высотах Ливана стояли города, и среди них Иерусалим, которые были святы и мусульманам, и христианам. Эта полоска вражеской территории отделяла его султанат от великого моря. Эти крепости и города и святые места все еще находились в железной хватке его врагов. Эта благословенная долина Иордана, где деревянные била христианских церквей вступали в резкий диссонанс со сладким и торжественным пением муэдзина. Все это продолжало быть камнем преткновения для «Султана ислама и всех мусульман». До тех пор, пока Святой город не будет снова принадлежать правоверным (то есть мусульманам), пока не будет покончено с господством франков, не будет покоя, по крайней мере для него.