Стенли Лейн-Пул - Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

Атабек Мосула поспешил утвердиться в Алеппо, где его радостно встретили вассалы его двоюродного брата. Другие города в Сирии задумались о том, а не сменить ли им своих поставленных в прошлом правителей, и только Хама дала знать, что поддерживает атабека. Тем не менее он остался верен подписанному им договору и отверг все предложения вторгнуться во владения Саладина. Его поведение в дальнейшем показывает, что сдержанное отношение к этому вопросу отчасти объяснялось страхом открытого противостояния своему сопернику. Управление Алеппо и так отнимало у него слишком много сил, и его угнетала мысль, что он был не в состоянии защищать одновременно свои сирийскую и месопотамскую столицы. Он поддался настойчивым уговорам своего брата Имад ад-Дина, владыки Синджара, и пошел на обмен городов с ним. Имад ад-Дин вступил в Алеппо 19 мая 1182 г.

Саладин не выказал своего несогласия с этими перемещениями. Он был связан договором, который обязывал уважать своего союзника в Мосуле, и никогда в своей жизни он не нарушал заключенных им договоров. В то же время он внимательно следил, как развертываются события на его северной границе. Конечно, он уже давно решил для себя, что смерть ас-Салиха станет сигналом для него занять Алеппо. Честолюбивый и неразборчивый в средствах Имад ад-Дин в роли правителя Алеппо был непредвиденным препятствием в планах Саладина. Но невозможно было что-либо предпринять, пока действовали условия мирного договора, который истекал 9 сентября 1182 г. Стоит, однако, признать, что другие участники договора оправдали бы его намерение разорвать его. Франки снова нарушили свое обещание. Но де Шатильон (Шатийон), выпущенный из заточения в Алеппо, жаждал мести. Он стал владельцем замка у Мертвого моря благодаря своему браку со Стефанией, вдовой Онфруа III де Торона и наследницей Карака. Он был беспринципен и в условиях действовавшего перемирия захватил мирный купеческий караван. Саладин в ответ на это задержал корабль, перевозивший пилигримов, в Дамиетте. Когда он готовился вновь вступить в пределы Сирии для защиты своих подданных, он узнал, что потомки Занги забыли о своей чести и своей религии и заключили договор с христианами и даже с Хозяином Горы ассасинов, чтобы совместно выступить против общего врага – его самого. Но даже это не заставило Саладина отказаться от своего слова. Он ступил на землю Сирии, чтобы обезопасить себя. Но не предпринимал никаких шагов против вероломных союзников, пока не истек срок договора.

11 мая 1182 г. Саладин покинул Каир. Высшее чиновничество и придворная знать пришли проводить его. Они подходили и прикасались к стремени его коня, прощаясь с правителем, которого хорошо узнали за 14 лет, воздавая ему почести за славные победы на полях сражений в других странах и за справедливые законы, установленные им в своем государстве. Его воспевали в одах, превозносили в торжественных речах. И тут внезапно в общий хор славословий, нарушая его гармонию, резко ворвался несогласный голос. Это были стихи старого арабского поэта, призывавшего в последний раз «насладиться ароматами волоокого Неджда, ведь только канет в вечность этот вечер, его уже не вспомнишь больше». Эта внезапно прозвучавшая тревожная нота глубоко поразила Саладина, чуткого, как все восточные люди, к тревожным предзнаменованиям. Он покидал Египет с тяжестью на сердце. И пророческие стихи сбылись. Больше он Каира не увидел.

Зная о том, что христиане собирали свои силы на границе, чтобы перехватить его, Саладин направился прямо через пустыню Синайского полуострова по берегу залива Акаба в Эйлат. Оттуда пошел кремнистой бесплодной пустыней на север, минуя гору Сеир (горный хребет Эш-Шара), ведя в дороге разведку, пытаясь избежать столкновения с противником. Не встретив сопротивления, он опустошил земли вокруг Монреаля, в то время как воины Балдуина наблюдали за его действиями из укреплений близ Карака. Они не пошевелили и пальцем, чтобы завязать с ним сражение или отрезать его отряд от колодцев. Воспользовавшись тем, что крестоносцы пребывали в летаргическом состоянии, Саладин прошел в середине июня через Моав в Дамаск, и никто не побеспокоил его. Он узнал, что его деятельный племянник Фарук-шах воспользовался отсутствием Балдуина на юге, переправился через Иордан, вторгся в Галилею, разграбил селение Дебурийя, расположенное среди дубов и миртов на западном склоне горы Тивор (Фавор). Ему удалось сохранить контроль над горной крепостью Хабис-Джел дек, которой франки придавали большое значение. Налетчики увели 20 тысяч голов рогатого скота и тысячу пленных.

Используя благоприятную ситуацию, Саладин снова послал Фарук-шаха в Палестину. Он пошел через Рас-аль-Айн и пересек Иордан у Бейсана (в прошлом Скифополис, третий по важности город Палестины), но в те времена это был небольшой город среди плодородной равнины у подножия горного кряжа Гильбоа. Тем временем франки разбили свой лагерь у источников Саффарийя и поспешили к расположенному южнее замку Бельвуар вблизи Бейсана для его защиты от неприятеля. Пройдя по направлению течения по долине Иордана, они вышли к холму, на вершине которого стоял замок. Саладин находился тогда рядом с Тиверией, и он послал двух своих наиболее талантливых полководцев Таки эд-Дина и Фарук-шаха во главе большого отряда конных лучников атаковать позиции крестоносцев. Сарацины, по сообщениям своего противника, имели 20 тысяч воинов. Им противостояли 700 рыцарей со своими оруженосцами. Гийом Тирский пытается убедить нас, что благодаря мужеству воинов и отваге братьев Балиана и Балдуина из Рамлы христианам удалось добиться перевеса в столкновении с сарацинами, несмотря на «постыдное поведение многих рыцарей, имена которых упоминать мы не будем». Мусульмане, со своей стороны признавая, что понесли тяжелые потери, заявили о своей победе. Обе стороны отошли после битвы, франки – в Форбеле (Афрабела), Саладин – в Дамаск.

Сарацины, казалось, не потеряли присутствия духа. В августе сам Саладин повел свои войска через долину Бекаа. Его намерением было захватить Бейрут. Он планировал действовать неожиданно и штурмовать город при помощи своего египетского флота, который вел вдоль берегов Палестины ему на помощь его брат аль-Адиль. Суда начали обстреливать Бейрут с моря, помогали корректировать обстрел подававшие им сигналы с берега разведчики, а в это время Саладин спускался с холмов, готовясь ко всеобщему приступу на суше. Стрелы падали столь густо, что горожане не «осмеливались даже поднять головы». Но город был сильно укреплен и имел большой гарнизон, который оказывал упорное сопротивление. Сарацины, надеявшиеся быстро взять город, не имели при себе осадных машин для регулярной осады. Король Балдуин тем временем торопливо снаряжал корабли в Акре и Тире для снятия осады, и христианская армия уже была на подходе. Фактор неожиданности не сыграл своей роли, и Саладин, имевший более важные нерешенные дела на севере, покинул лагерь осаждавших, уже не надеясь на успех.