Вячеслав Манягин - Грозный. Апология русского царя

Надо думать, что и церковно-научный центр «Православная энциклопедия» (являющийся одним из подразделений Патриархии), участвовавший в подготовке издания «Полного месяцеслова Востока», и сам патриарх Алексий II, благословивший его издание, разделяют все, в нем написанное?

В таком случае, как можно говорить об особо благочестиво пожившем государе, как о «тиране и убийце», и шельмовать тех, кто, следуя словам архиепископа Сергия (Спасского), собирает сведения о почитании государя Иоанна Грозного? И тем более, как можно накладывать прещения (церковный термин, означающий наказание церковной властью нижестоящих клириков за те или иные проступки – прим. ред. ) за почитание царя, внесенного этим выдающимся иерархом в списки русских святых?

Впрочем, похоже, что некоторых иерархов мало интересует историческая истина. Они постоянно повторяют затверженные и не имеющие под собой никаких оснований избитые обвинения в адрес первого помазанника Божьего на Русском престоле, игнорируя все неудобные для них факты.

Например, очень хотелось бы услышать от этих господ ясный и однозначный ответ на такие вопросы:

1) Известный церковный историк профессор Е.Е. Голубинский в своем труде «История канонизации святых в Русской церкви» отмечает почитание царя Иоанна IV в лике местночтимых святых. Может быть, ошибался профессор Голубинский? А если неошибался, то царь Иоанн Грозный по-прежнему является местночтимым святым? Не правда ли?

2) Ошибался ли архиепископ Сергий, записывая царя Иоанна Грозного в разряд русских святых либо особо богоугодно поживших? А если неошибался, то царь Иоанн Грозный является государем, чье имя занесено в Святцыначала XVII века? Разве не так?

3) Святцы Коряжемского монастыря, которые так высоко оценил архиепископ Сергий, найдены стараниями современных историков (см. фото), фотокопия Святцев опубликована в газете «Русский Вестник» № 45-46/2002 г. Они свидетельствуют о признанной Церковью святости царя Иоанна Грозного, более того, называют его великомучеником. Или же эти Святцы не являются подлинными?

Таким образом, исходя из вышесказанного, мы видим: имеются неоспоримые документальные свидетельства того, что святость царя Иоанна Грозного была признана церковью, по крайней мере, триста лет назад и подтверждена выдающимися русскими богословами начала XX века.

Святцы Коряжемского монастыря. Начало XVII века. Фото 2002 г.

На наш взгляд, не соответствует истине и другой вывод митрополита Ювеналия – о том, что не удалось «обнаружить достоверные свидетельства его (царя – В.М. ) почитания как святого в русском церковном народе, для которого веками царь Иван Грозный оставался отнюдь не святым подвижником благочестия, а всего лишь грозным царем».

Мнение народа по этому поводу митрополит перед своим выступлением на Соборе, конечно, не спрашивал. А зря. У народа отношение к царю Иоанну как встарь, так и ныне одно: он остался в народной памяти выдающимся правителем и народным заступником.

Этнограф Н.Я. Аристов в 1878 г. в селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии записал со слов столетнего крестьянина Ивана Климова следующее предание:

«Когда на Москве был царем Иван Грозный, он хотел делать все дела по закону христианскому, а бояре гнули все по-своему, перечили ему и лгали. И стала народу тягота великая, и начал он клясть царя за неправды боярские, а царь совсем и не знал обо всех их утеснениях. Насмелились тогда разные ходоки, пришли в Москву и рассказали царю, как ослушаются его князи-бояре, как разоряют людей православных, а сами грабят казну многую и похваляются самого царя известь. Разозлился тогда царь на бояр и велел виноватых казнить и вешать. Тогда бояре перестали совсем его слушаться и начали его ссылать из царства вон неволею. Как ни грозен был царь, а убоялся бояр и выехал с горем из дворца своего, попрощался с народом и отправился куда глаза глядят. Все его покинули, только один любимый его боярин поехал с ним вместе. Долго ли, коротко ли ехали они по лесу – и встосковался царь по своему царству, и молвил своему боярину: «Вот, Бог избрал меня на Московское царство, а я стал хуже последнего раба. Нигде нет мне пристанища, никто меня не пожалеет и куска хлеба взять негде». Только смотрят на лес, а березка кудрявая стоит впереди них и кланяется царю. Поклонилась низко раз, другой, третий… Не утерпел тогда царь, заплакал и сказал своему боярину, указывая на березку: «Смотри, вот бесчувственная тварь, и та мне поклоняется как царю, от Бога поставленному, а бояре считают себя разумными и не хотят знать моей власти… Стой! Поедем назад. Проучу же я их и заставлю мне повиноваться». И велел царь той березке повесить золотую медаль на сук за ее почтение. А когда вернулся в Москву, то перекрушил бояр, словно мух».

В этом бесхитростном повествовании, без сомнения, воплотилась история противостояния царя с «Избранной Радой», его отъезд из Москвы и создание опричнины. Причем, «сокрушение бояр, словно мух» народная легенда воспринимает явно положительно.

Существовал в народе и такой «плач» о Грозном царе, записанный в Саратовской губернии в 1854 году:

Не только крестьяне, но и казаки вспоминали о Грозном царе и призывали его восстать из гроба и навести порядок на измученной Смутой земле. Среди Гребенских (Терских) казаков пелся такой «плач», составленный в «бунташном» XVII веке: