Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Когда все принесли клятву, Боэмунд по секрету сообщил, что в крепости у него есть свой человек, и составил подробный план. Армия снимется с лагеря якобы вступить в бой с приближавшимся войском Кербоги. Но затем, под прикрытием ночи, вернется обратно и проскользнет в город через окно, которое оставит открытым Фируз. В доказательство преданности предатель отдал Боэмунду в заложники своего сына.

За два часа до рассвета Боэмунд с шестью десятками солдат влез через окно в крепость, затем быстро овладел двумя соседними башнями и участком стены между ними. Некоторые из местных христиан, избежавших изгнания, помогли им, открыв одни из главных врат, и тогда внутрь хлынула уже вся армия. К вечеру в городе не осталось в живых практически ни одного турка [58]   В их число попал и Яги-Сиан. Злополучный губернатор сумел ускользнуть из города, но вскоре его сбросила лошадь, а стража бросила своего господина на произвол судьбы. Его нашли и убили местные армяне, впоследствии преподнеся голову несчастного в дар Боэмунду. . После восьми месяцев изнурительной осады Антиохия, наконец, оказалась в руках крестоносцев.

Но на этом суровые испытания еще не закончились. Город, может, и пал, но цитадель на вершине горы Сильпий продолжала оказывать сопротивление. Единственная попытка взять ее провалилась, в ходе этой вылазки получил ранение Боэмунд. Присутствие вражеского гарнизона ущемляло чувства триумфатора, но Боэмунд, во избежание любых атак в будущем, приказал построить вокруг основания горы стену. Проблемой гораздо более серьезной стала приближавшаяся армия Кербоги.

Тот факт, что он еще не подошел, был сродни маленькому чуду. Атабек Мосульский решил уйти в сторону, дабы сокрушить вновь образованное Эдесское графство, и три недели, которые понадобились ему для того, чтобы понять главное – овчинка не стоит выделки, – дали крестоносцам передышку.

Когда возбуждение после взятия города улеглось, принцы-крестоносцы собрались вместе, намереваясь оценить ситуацию. Стены были весьма крепкими и обеспечивали гораздо большую защиту, нежели их лагерь за пределами города. Боевой дух тоже значительно окреп – теперь уже не стоило опасаться массового дезертирства. С другой стороны, положение дел где-то даже ухудшилось. Стены, может, и обеспечивали безопасность, но в то же время представляли собой обузу, ведь у крестоносцев не было достаточного количества людей для их защиты. Однако неприятное открытие было в другом – ситуация с продовольствием оставалась аховой. Длительная осада истощила все городские запасы, и пополнять их участникам похода было нечем. К тому же у них совершенно не было времени. Буквально через два дня после взятия Антиохии прибыла армия Кербоги.

Наиболее уязвимый участок крепостных стен охраняли люди Боэмунда. Кербога с ходу бросил войска в наступление, надеясь застигнуть крестоносцев врасплох. Его с огромными усилиями отбили, после чего турки угомонились и стали ждать.

Мосульский атабек был прекрасно осведомлен о положении дел в Антиохии. Гарнизон цитадели постоянно посылал ему сводки, к тому же ему удалось перехватить несколько дезертиров. Их подвергли пыткам, дабы выудить важные сведения, а потом подвели к крепостным стенам и изуродовали на глазах крестоносцев, чтобы деморализовать их. Итак, капитуляция крестоносцев была лишь вопросом времени. У Кербоги было достаточно людей для того, чтобы окружить город, а без новых припасов христианам было не продержаться долго.

Ситуация в Антиохии ухудшалась с каждым днем. После победной эйфории крестоносцам было вдвойне тягостно опять оказаться на голодной диете. Нескольких лошадей пустили на мясо, многим солдатам пришлось питаться листьями деревьев, выброшенными шкурами и любыми изделиями из кожи, которые только удавалось найти. Фактически до последнего времени у многих крестоносцев оставалась лишь надежда на скорый приход подкрепления во главе с императором. Но отняли даже ее. Незадолго до того, как турки замкнули кольцо осады, в город пришла весть об отходе армии Алексия. Стефана Блуа и византийцев яростно проклинали, обзывая трусами и считая недействительными все клятвы, принесенные императору.

Оказавшуюся в ловушке армию могло спасти теперь лишь чудо, и небеса действительно оказали ей такую услугу. На пятый день в шатер графа Раймонда ворвался одетый в какие-то лохмотья французский крестьянин по имени Петр Бартоломей и настойчиво потребовал встречи с епископом Адемаром. Поначалу Раймонд собирался ему отказать. Петра все знали как ленивого кутилу, но сейчас он, казалось, настолько преобразился, что граф его даже впустил.

Петр умудрился поведать историю не только невероятную, но и в какой-то степени святотатственную. По его словам, к нему несколько раз явился святой Андрей, брат святого Петра, и рассказал, где зарыто Священное копье Лонгина. Это копье, которым после распятия пронзили Христа, считалось одной из важнейших христианских реликвий. Если бы его нашли, это стало бы могущественным знаком божественного благоволения к крестоносцам. Из рассказа Петра Бартоломея следовало, что Святой Андрей приказал ему тотчас найти Раймонда и Адемара: Раймонда, чтобы показать, где закопано копье, Адемара – наказать за то, что в последнее время он напрочь забыл о своих обязанностях проповедника.

Епископа Ле Пюи эта новость взволновала далеко не так, как Раймонда, что неудивительно. Если забыть на миг о направленном против него огне критики, то в Константинополе уже хранилась реликвия, которой поклонялись в качестве Священного копья Лонгина, – Адемар видел ее, когда посещал город. И если Раймонд всем этим заявлениям поверил, то Адемар убедил его отложить поиски копья до тех пор, пока Петра Бартоломея не допросит его капеллан.

Если Адемар таким образом пытался пресечь любые разговоры о видениях, пока у него не появится возможность убедиться в подлинности артефакта, то его на этом пути тут же постигла неудача. Слух уже прокатился по армии – в лихорадочной атмосфере и других тоже стали посещать видения. Чуть позже один уважаемый священник заявил, будто бы к нему явился сам Христос и сообщил, что крестоносцы несут наказание за свои грехи и отсутствие веры. А потом добавил, что если они раскаются, то через пять дней к ним подойдет подмога. Назавтра, будто в доказательство пророчества, небо прорезала падающая звезда, упавшая, как всем показалось, посреди турецкого лагеря.

Петр Бартоломей утверждал, что Священное копье Лонгина закопано под полом Антиохийского собора. К тому моменту, когда его туда отвели, ожидание достигло невероятного накала. Рабочие копали целый день и с каждым часом в настроении собравшихся все сильнее нарастало нетерпение. Раймонд, сначала поверивший в этот проект, ушел, посчитав, что его обманули. Наконец, Петр Бартоломей сам спрыгнул в яму и, приказав всем остальным молиться, «вгрызся» в землю голыми руками. А уже через пару секунд победоносно закричал и поднял, сжав в кулаке, ржавый кусок металла.