Александр Широкорад - Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

13 марта 1914 г. Горький отправился на отдых в Финляндию в местечко Мустамяки Выборгской губернии. И туда уже 15 марта прибыл специальный филер Андрей Сидоров, представивший отчет начальнику Финляндского жандармского управления полковнику О.М. Еремину, ну а тот отправил свое донесение в Департамент полиции.

Летом 1914 г. Горький снял дачу в деревне Кирьявала. И вот 7 июня 1914 г. полковник Еремин запрашивает Департамент полиции, нужно ли устанавливать за дачей постоянное наружное наблюдение? Ответ: Не надо, но чтобы филеры регулярно посещали район дачи и следили за всеми «выездами Пешкова».

Ну и далее до февраля 1917 г. Горький и на родине, и «за бугром» находился под бдительным наблюдением «рыцарей империи».

Много страдал от произвола полиции и Маяковский. Это сейчас любимец нынешней власти Солженицын утверждал, что «при царе была свобода».

Ну а Маяковский, 12-летний мальчик, запомнил другое. В 1905 г. в Тифлисе (Тбилиси) черносотенцы устроили шествие, в начале которого несли портреты царя. При этом они требовали от всех прохожих снимать шапки. Толпа гимназистов отказалась это делать. Тогда их атаковали казаки, пустив в ход нагайки, а затем и огнестрельное оружие.

Замечу, что Маяковский не одинок. Аркадий Аверченко писал о губернаторе, который, проезжая в пролетке по городу, требовал, чтобы все гимназисты отдавали ему честь. А зазевавшихся, даже из младших, отправлял под арест.

Ну а Горький писал о самарском архиерее: «Наиболее славен был такой подвиг его: во время поездки по епархии, в непогожий день, у него сломалась карета около какой-то маленькой, заброшенной деревеньки, и он должен был зайти в избу крестьянина. Там, на полке, около божницы, он увидал гипсовую голову Зевса, разумеется, это поразило его. Из расспросов и осмотра других изб оказалось, что изображение владыки олимпийцев, а также и статуэтка богини Венеры есть и еще у нескольких крестьян, но никто из них не хотел сказать – откуда они взяли идолов. Этого оказалось достаточно, чтоб возбудить уголовное дело о секте самарских язычников, которые поклонялись богам Древнего Рима. Идолопоклонников посадили в тюрьму, где они и пробыли до поры, пока следствие не установило, что ими убит и ограблен некий торговец гипсовыми изделиями Солдатской слободы в Вятке; убив торговца, эти люди дружески разделили между собой его товар, и – только».

Уроки казацкого и полицейского произвола не прошли даром для юного Володи. Он начинает интересоваться марксистской литературой.

В июле 1906 г. семья Маяковских переехала в Москву.

13 февраля 1908 г. в доме Кондратьева Сущевской части, на квартире Седых, охранкой была арестована тайная типография. 19 февраля на Большой Якиманке, в доме № 22 (Панюшева), в квартире № 168, полиция захватила типографию МК РСДРП.

29 марта 1908 г. в помещении типографии агентами полиции был схвачен зашедший туда Маяковский. У 14-летнего гимназиста оказались прокламации РСДРП. В то же день в квартире, где проживал Маяковский, был произведен обыск. Однако полицейские так ничего и не нашли. Сестра Маяковского проявила находчивость и во время обыска, «пока полицейские были заняты в первых комнатах, сестра Оля прошла в крайнюю комнату, которая была в это время свободна. Там находилась нелегальная литература. Оля собрала ее и, перевязав, спустила в рыхлый снег на соседнюю крышу», – вспоминала старшая сестра Маяковского Людмила.

Сам же Владимир Владимирович оказался в тюрьме. Следователи «шили» парню статью 102 Уголовного уложения, грозившую каторжными работами до 8 лет. Получив свидетельство о несовершеннолетии и не добившись от Маяковского признания себя виновным, следователь 9 апреля выносит постановление: «Приняв во внимание состояние здоровья обвиняемого, а также, что ему в настоящее время 14 лет и что показание его заслуживает доверия, признал возможным ограничиться в отношении его одной из менее строгих мер пресечения способов уклониться от следствия и суда, а потому на основании 2 п[араграфа] 416 и 421 ст[атей] Уст[ава] угол[овного] судопроизводства постановил: означенного Маяковского отдать под особый надзор полиции по месту его жительства» [128] ГИАМО. Ф. 32, 1908 г. Д. 545. Л. 38–39. .

Впервые Маяковский появляется в дневниках наружного наблюдения 4 июня 1908 г. под кличкой «Кленовый». С 5 августа 1908 г. на Маяковского завели индивидуальный дневник наружного наблюдения. На первой странице дневника было написано: «“Высокий”, он же “Кленовый”».

В начале февраля 1909 г. Маяковский был арестован. Основание – знакомство с Пелагеей Федоровной Евсеенко, которая, в свою очередь, водила знакомство с группой эсеров, занимавшихся экспроприацией. 28 февраля 1909 г. Маяковского отпустили, поскольку у жандармов на него просто не оказалось ни улик, ни показаний других лиц.

В мае 1909 г. из московской Новинской тюрьмы (сейчас на этом месте стоит знаменитый по событиям 1993 г. Белый дом) бежали 4 политкаторжанина. А 2 июля в квартиру одного из организаторов побега эсера И.И. Морчадзе зашел Маяковский и нарвался на засаду жандармов. По сему задержавший Маяковского поручик Якубовский доносил: «Спрошенный Маяковский объяснил, что он пришел к проживающей в кв. № 9 дочери надворного советника Елене Алексеевне Тихомировой рисовать тарелочки, а также получить какую-либо другую работу по рисовальной части. О чем и составил сей протокол».

«У меня же в засаде попал и известный поэт Владимир Маяковский, – вспоминал Морчадзе. – Во время составления протокола, когда Владимиру Маяковскому пристав задал вопрос, кто он такой и почему пришел сюда, Маяковский ответил ему каламбуром:

– Я, Владимир Маяковский, пришел сюда по рисовальной части, отчего я, пристав Мещанской части, нахожу, что Владимир Маяковский виноват отчасти, а посему надо разорвать его на части.

Общий хохот…» [129] Морчадзе И.И. Организация побега 13 политкаторжанок в 1909 г. // «Каторга и ссылка», 1929 г. № 7. С. 97. .

Меньше чем через два часа полиция явилась на квартиру Маяковских, предъявив ордер на обыск. К огорчению жандармов обыск оказался безрезультатным – никакой крамольной литературы и улик, относящихся к побегу политкаторжан, обнаружено не было. Но Маяковского все же арестовали.

На следующий день после ареста его вызвали на допрос. На вопрос по существу дела Маяковский ответил: «2 июля сего года около 1 часа 20 мин. дня я пришел к Елене Алексеевне Тихомировой просить работы по рисованию, так как я знал, что там могу найти работу. О побеге из Московской женской тюрьмы заключенных я знаю из газет, других сведений о побеге я не имею. Из заключенных в Московской женской тюрьме я никого не знаю».

Любопытно постановление московского градоначальника генерал-майора Адрианова: «получив сведения, дающие основание признать дворянина Владимира Маяковского вредным для общественного порядка и спокойствия, руководствуясь § 21 высочайше утвержденного в 31 день августа 1881 года Положения об усиленной охране, постановил: означенного Маяковского впредь до выяснения обстоятельств дела заключить под стражу при [пропуск] с содержанием согласно ст[атьи] 1043 Уст[ава] угол[овного] судопр[оизводства]. Настоящее постановление, на основании 431 ст[атьи] того же устава».