Валерий Шамбаров - Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Сердюков так круто поломал армию, что уже в 2011 г. Медведеву пришлось начать «контрреформы». В строй вернули 70 тыс. офицеров. Восстановили звания прапорщиков и мичманов, заново набрали 55 тыс. Предотвратили уничтожение ряда элитных соединений, уже намеченных к расформированию. Но самое удивительное — что даже после этого Сердюков остался на посту министра обороны! Занимал его до осени 2012 г., когда вскрылись колоссальные злоупотребления и хищения с участием самого министра и его приближенных в холдинге «Оборонсервис», созданном при министерстве. Но осудили только подручных Сердюкова, против него возбудили лишь уголовное дело о «халатности» и прекратили по амнистии.

Он остался на государственной службе, вошел в совет директоров холдинга «Вертолеты России», в правление других корпораций. А его близкая компаньонка и подруга Евгения Васильева, главная фигурантка по делу о хищениях, в 2015 г. была освобождена условно-досрочно и стала женой Сердюкова [24]. Как прикажете понимать подобное «реформаторство»? Никуда не делись и другие деятели подобного сорта — Чубайс, Кириенко и иже с ними. Занимают высокие должности, остаются вхожими в кремлевскую верхушку, в «деловую элиту».

Опора Путина на одну партию, «Единую Россию», и впрямь оказалась выгодной для стабилизации общества, теоретически — перспективной. Но она лишь отдаленно напоминала советский опыт. Главным отличием стало то, что «Единая Россия» не имела и не имеет сплачивающей стратегической идеи. Кроме одной — поддержка президента. А поскольку «Единая Россия» стала однозначной правящей партией, в нее потянулись перебежчики из других политических структур, карьеристы, приспособленцы, бизнесмены. Партия стала не «боевым штабом», а рыхлым и аморфным образованием, активизирующимся в период выборов.

Реформа местного самоуправления в 2005–2006 гг. разграничила сферы ответственности и полномочия между государственными, региональными и муниципальными властями. Но при этом оформились кланы местного чиновничества. Получили свою «собственность», «зону власти», перед ними открылись возможности проворачивать собственные дела — строительные, земельные, торговые спекуляции. А по самому принципу формирования региональной и муниципальной властей в них заняла господствующее положение та же «Единая Россия». Она обладала неоспоримыми административными и финансовыми преимуществами, продвигала своих кандидатов в губернаторы, в главы городской и поселковой администрации. Но и сама «Единая Россия» превратилась в партию чиновничества. Причем отнюдь не единого. Связанного между собой только персональными выгодами каждого. Размеры этих выгод были у каждого свои. У олигарха — одни, у «жука» районного или поселкового масштаба — другие…

Президент открыто декларирует патриотическую линию, но и она получается непоследовательной. Потому что проводится через те же аппараты чиновничества, через ту же «Единую Россию». Молодежные проекты получаются мертворожденными. Идеи, способной зажечь юношей и девушек, повести за собой, у организаторов не было и нет. Есть лишь деньги, субсидии. Патриотические начинания выливаются в «дежурные» парадные мероприятия — и, конечно же, «распиливание» грантов. Мало того, при этом соединяется несоединимое. Наряду с патриотизмом сохраняется фундамент чисто западных «демократических ценностей», он остается незыблемой основой государства. Внедрен догмат «толерантности», в Уголовный кодекс была введена статья 282 о разжигании межэтнической и межконфессиональной розни, хотя она почему-то применяется сугубо однобоко — только против русских.

Западный культ содомии, ювенальную юстицию и прочие «ценности» либерализма Россия, как будто бы, не приняла. Но они внедряются ползучим порядком, через проплаченных чиновников на местах, через систему культуры, образования, СМИ. Постепенно в обществе утверждаются взгляды, что «гомофобия» — это ужасно, что обижать ЛГБТ и называть их извращенцами нельзя. Попытки сорвать их сборища и «парады» влекут за собой судебную ответственность. Не прекращаются случаи насильственного изъятия детей из семей под предлогами «малообеспеченности», «неблагополучности» или нарушения «прав детей» — например, сидеть целыми сутками в интернете, бесноваться на дискотеках, школьных «хэллоуинах», развратничать в «тусовках».

Своей опорой в патриотических начинаниях Путин сделал и православную церковь. Однако и здесь сложилась крайне неоднозначная ситуация. Церковь превратилась в мишень для всех сил, враждебных как православию, так и России в целом. На нее сыплются удары со всех сторон и самого разного калибра. Не прекращаются убийства священнослужителей, налеты на храмы. Но не прекращаются и нападки либеральных СМИ, кампании протестов против «клерикализма», демонстрации против строительства храмов. Даже откровенные провокации, вроде «панк-молебна» группы «Пусси Райот» в храме Христа Спасителя. Но и в самой церкви инициируются расколы. Причем поводы для них нередко создают сами высшие иерархи, вроде встречи с папой римским в Гаване. А раскольники получают откуда-то солидное финансирование, достаточное для издания своих газет, съемок фильмов, содержания сайтов и интернет-порталов. И можно отметить, что устраиваемые ими скандалы в церкви раздувают отнюдь не православные, а либеральные СМИ, которые трудно заподозрить вообще в какой-либо вере.

На «патриотической» волне реанимировались и «монархические» проекты. С одной стороны, игрища вокруг Кирилловичей, их «парадные» визиты в Россию, попытки официально закрепить за собой статус «наследников престола». С другой — грязная возня вокруг «екатеринбургских останков» с целью признания подложных костей мощами Царя и Его Близких. В Церкви оба направления возглавил уже знакомый нам Тихон (Шевкунов). Он проявил редкие таланты не только в бизнесе, создав крупнейшее православное издательство в Сретенском монастыре, но и в умении находить покровителей. Генерал КГБ Леонов и банкир Сергей Пугачев познакомили его с Путиным, когда тот был еще мало кому известен. А в 2000 г., уже став президентом, Владимир Владимирович решил съездить в Псково-Печерский монастырь, частным образом, без помпы, помолиться. Шевкунов взялся сопровождать его, представить Старцу Иоанну (Крестьянкину) — у которого сам когда-то окормлялся. С тех пор приобрел репутацию «духовника Путина». Хотя действительности это не соответствует. Владимир Владимирович окормляется у настоятеля Валаамского монастыря архимандрита Панкратия. Но он (как и следует православному человеку) никогда не афиширует свою духовную жизнь, сохраняет ее сугубо личной. Тем не менее, слух о «духовнике» Путина остается поразительно устойчивым, а Тихон его не подтверждает, но и не опровергает. Отсюда возникает вопрос — не сам ли он является автором этого слуха?