Валерий Шамбаров - Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Впрочем, такую уступчивость нельзя было считать случайной. Главные центры масонской «мировой закулисы» — Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Римский клуб, Совет по международным отношениям — держали процессы в СССР под пристальным вниманием. В 1987 г. они создали свой прямой канал для связи в Москве, «Фонд Сороса — Советский Союз», позже преобразованный в советско-американский фонд «Культурная инициатива». В число активистов «Фонда Сороса» вошли один из помощников Яковлева Юрий Афанасьев, главный редактор журнала «Знамя» Бакланов. Вошли и такие личности как академик Дмитрий Лихачев, а также Заславская, погубившая своими программами русскую деревню. Теперь она со своими соратниками Грушиным, Левадой создала и возглавила Всесоюзный центр изучения общественного мнения, который взялся не столько изучать «общественное мнение» в СССР, сколько конструировать его. Кто же, если не сам центр, оценивал, какое мнение «общественное», а какое нет?

Справка — кто есть кто?

Лихачев Дмитрий Сергеевич — всегда выступал под маркой «патриота», одного из «отцов» отечественной истории. На самом деле был близок к либеральным диссидентам, являлся почетным доктором Оксфордского, Эдинбургского, Цюрихского, Бордосского и других университетов, часто приглашался для работы за границей. С 1986 г. возглавил Всесоюзный фонд культуры под патронажем Раисы Горбачевой. Состоял в международных «правозащитных» организациях. В качестве «жертвы сталинских репрессий» активно участвовал в деятельности комиссии по реабилитациям Яковлева и «Мемориала», хотя на Соловках в свое время он являлся сотрудником криминологического кабинета — органа лагерной администрации для слежки за заключенными, освобожден досрочно, и судимости были сняты.

Стоит отметить еще один небезынтересный факт. 15 января 1988 г. в «Правде» по указанию Горбачева и Яковлева была опубликована статья «Мировое сообщество управляемо». Написал ее андроповский «аристократ духа» и доверенный советник Михаила Сергеевича Георгий Шахназаров. А в статье он изложил основы глобалистской идеологии масонов, пересказал основные установки Бильдербергского клуба, Трехсторонней комиссии и других центров «закулисы». Обосновывал полезность «мирового правительства», которое бы централизовывало и регулировало процессы в разных государствах.

Кстати, в это же время на советском телевидении впервые появилась реклама. И характерно, что первой стала реклама концерна «Оливетти». Его главным акционером и председателем совета директоров был Аурелио Печчеи, президент Римского клуба! Он сыграл ключевую роль в формировании тупиковых экономических программ при Брежневе и Косыгине, породил когорту «прогрессивных» экономистов из школы Гвишиани. Теперь логотип «Оливетти» возникал на всех советских телеэкранах перед главной информационной программой «Время». Символично, правда?

И стоит ли удивляться, что на внешнеполитической арене продолжалась сдача позиций? 1 мая 1988 г. советское правительство запросто открыло для иностранных судов Северный морской путь. А Шеварднадзе вел переговоры по Афганистану. Там наши войска одержали ряд серьезных побед. Советские дипломаты и спецслужбы наконец-то сменили лидера этой страны. Вместо демагога Кармаля провели умного и деятельного Мохаммеда Наджибуллу. А вывести советскую группировку соглашался еще Андропов — в обмен на отказ США от помощи душманам. Это было вполне приемлемо. Наджибулле оставили бы вооружение, технику. Он признал ислам государственной религией, выражал готовность примириться и создать с предводителями моджахедов коалиционное правительство. У южных границ СССР осталось бы дружественное государство.

Между прочим, и моджахеды, уже после того, как в Афганистане появились американцы, задним числом стали вспоминать, что с «шурави» (русскими) воевали «сдуру», что они были достойными воинами, и с ними надо было дружить. Но… осуществлялось прямое предательство. Много лет спустя, 12 августа 2018 г., командир Панджшерской группировки оппозиции Джалаладдин Мохаммаль сделал заявление (переданное по каналу «Россия-24»), что Шеварднадзе, авиационный генерал Джохар Дудаев и начальник службы разведки министерства обороны СССР были изменниками, предупреждали моджахедов о готовящихся операциях наших войск, авиационных ударах. Разумеется, при такой помощи моджахеды отвергали все предложения о примирении. И соглашение, заключенное Шеварднадзе, тоже стало предательским — без каких-либо обязательств со стороны США и Пакистана. Американцы не прекратили поставки и финансирование душманов, а СССР 15 мая начал массовый вывод войск.

И через две недели в Москву пожаловал Рейган. Их четвертая встреча с Горбачевым стала уже совсем дружеской. На вопрос журналистов, продолжает ли президент видеть в СССР «империю зла», он ответил со скалозубой американской улыбкой: «Нет. Я говорил о другом времени, другой эре». Да, эра стала другой. По просьбе Михаила Сергеевича Рейган даже выступил перед студентами и преподавателями МГУ, поучал их ценностям «демократии» и «свободных рынков». Его приветствовали в качестве некоего «высшего» учителя.

А как раз после визита Рейгана закрутился следующий виток «демократизации».

28 июня в Москве открылась XIX Всесоюзная партконференция. Впервые она транслировалась по телевидению в прямом эфире, что преподносилось как торжество «гласности» — каждый может слушать без купюр! Ельцин на конференции опять каялся, умолял «реабилитировать» его. Но Михаил Сергеевич затаил на него личную обиду, и прощения не удостоил. А сам Горбачев выдвинул лозунг: «Нужны новые, качественные перемены!». Указывал, что «революционные преобразования» еще не стали необратимыми. Дальнейшей задачей он видел кардинальную политическую реформу. Брал курс на «правовое государство».

Последовали новые кадровые перестановки. Ведь до сих пор Горбачев являлся только партийным лидером. Высший законодательный орган страны, Верховный Совет, возглавлял 79-летний Громыко, тоже сторонник реформ. Однако они стали поворачиваться совсем не той стороной, как виделось изначально. Особенно в отношениях с США. Андрей Андреевич всю свою дипломатическую карьеру посвятил сдерживанию Америки, ее агрессивных поползновений. А Горбачев запросто делал уступку за уступкой! Громыко он начал выживать из руководства, чтобы не мешал. Вообще не ставил в известность о важных решениях или отвергал его мнения. Последней каплей стал визит в Северную Корею, куда собирался Андрей Андреевич. Но в Вашингтоне это не понравилось бы, и Горбачев в резкой форме отчитал его. Оскорбленный Громыко подал в отставку. А Михаилу Сергеевичу только это и требовалось. С благодарностями за долгую плодотворную работу Громыко отправили на пенсию — и он очутился в больнице. Тяжело переживал там «измену Горбачева», называл его «человеком с ледяным сердцем» [142, с. 145]. Должность председателя Президиума Верховного Совета занял Михаил Сергеевич.