Валерий Шамбаров - Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Но приднестровцы отнюдь не желали очутиться в составе Румынии и подвергаться «романизации». Создавали свою Республиканскую гвардию, рабочие дружины на предприятиях. Разделились даже органы милиции: одни подчинялись приднестровским властям в Тирасполе, другие — правительству в Кишиневе. В Молдавии стояла советская 14-я армия. При разделе ее части и вооружение были переданы Кишиневу. А военным предлагалось определиться до осени — приносить присягу Молдавии или выехать в Россию. Но те войска, которые располагались в Приднестровье, получили другой статус — «воинских формирований СНГ», сохранили подчинение маршалу Шапошникову.

Между молдаванами и приднестровцами все чаще происходили конфликты, драки.

А в ночь на 2 марта 1992 г. начальника милиции Дубоссар Игоря Слипченко вызвали ночью телефонным звонком из молдавской полиции. Выехавшую машину по пути расстреляли, Слипченко погиб. В этот же день отряд молдавской полиции напал на советский военный городок, захватил в заложники жен и детей офицеров. Но помогли приднестровцы, выгнали нападавших. Отделения молдавской полиции на своей территории разоружили и ликвидировали — половина личного состава перешла в здешнюю милицию, половина разбежалась.

15 марта власти Молдавии предъявили ультиматум — распустить военизированные отряды Приднестровья и сдать оружие. В противном случае угрожали расправой с семьями ополченцев. Депутат кишиневского парламента поэтесса Леонида Лари взывала: «Пусть у меня будут руки по локоть в крови, но я вышвырну оккупантов, пришельцев и манкуртов за Днестр, я их выброшу из Транснистрии, и вы — румыны, настоящие хозяева этой многострадальной земли, получите их дома, их квартиры вместе с мебелью… Мы их заставим говорить по-румынски, уважать наш язык, нашу культуру». Приднестровье отказалось выполнить ультиматум. Тогда молдаване начали выполнять свои угрозы. Были нападения с изнасилованиями и убийствами жен и дочерей ополченцев. С правого берега Днестра стреляли то артиллерия, то снайперы, в том числе и по мирным жителям, машинам.

В такой обстановке Ельцин объявил, что переводит части 14-й армии из расплывчатой юрисдикции СНГ в подчинение Российской Федерации. Как раз в марте, в ходе раздела имущества, российское правительство прибрало к рукам здания министерства обороны СССР — и создало свое министерство обороны. А министром Борис Николаевич поставил генерала армии Павла Грачева, бывшего командующего ВДВ. Выдвинулся он во время ГКЧП. Сперва выполнил приказ о вводе своих частей в Москву. Но на следующий день правильно смекнул, куда ветер дует, связался с окружением Ельцина, направил на защиту Белого дома своего подчиненного Лебедя. Грачев и по жизни был такой. Не из тех, кому «за державу обидно». Зато хорошо умел «держать нос по ветру» и не забывал личную выгоду. За слабость к барахлу и дорогим подаркам он позже приобрел нелестное прозвище «Паша-Мерседес». А частям 14-й армии в зоне конфликта новое начальство отдало приказ «сохранять нейтралитет».

Однако на помощь Приднестровью поехали добровольцы со всей России, из других республик. Широко откликнулись казаки — донские, кубанские, терские, присылали свои отряды. 19–20 июня молдавское правительство бросило на непокорную республику части своей армии, полиции, батальоны «волонтеров» (участники конфликта сообщали, что под видом «волонтеров» в операции участвовал румынский спецназ). Бронированные колонны ворвались в город Бендеры, грабили, убивали. В эту ночь как раз были выпускные вечера в школах — и многие девочки стали жертвами насильников. Причем западное сообщество, российские СМИ и «правозащитники» вопиющих преступлений «не заметили». Ссылались, что заявления пострадавших подавались в правоохранительные органы Приднестровской республики, а ее юридически «не существует».

Завязались тяжелые бои. Приднестровские ополченцы и казаки были гораздо хуже вооружены. А командующий 14-й армией генерал Неткачев и чины его штаба поступили вполне «по-перестроечному». Начали подыгрывать, кому казалось выгоднее — молдавскому руководству. Но большинство офицеров возмутились, объявили Неткачева предателем и отказались ему подчиняться. Присягу России они еще не приносили, и многие вместо этого приносили присягу Приднестровской республике. Некоторые переходили на ее сторону целыми частями, открывали склады оружия, выводили танки, БТР. Другие пользовались первыми подходящими предлогами, когда молдаване их обстреливали или нападали, после чего отвечали со всей силы. Врагов погнали за Днестр.

И вот тут-то забеспокоились «реформаторы» в Кремле. Ситуация складывалась слишком опасная! В Приднестровье сохранился «кусочек СССР», жил по старым советским законам, туда стекались отовсюду патриоты. И армия присоединялась к ним, выходила из повиновения изменникам! Процесс мог перекинуться в другие регионы, другие республики. Его требовалось срочно брать под контроль. Грачев послал в Приднестровье своего доверенного, генерала Лебедя, наделив его очень большими полномочиями. В 14-й армии контрразведчики сразу представили Лебедю доказательства измены Неткачева и его приближенных. Предателей немедленно заставили написать рапорта об увольнении. Неткачева отозвали в Москву (не уволили, дали должность в академии). Но и всех, кто сотрудничал с приднестровцами, из армии тоже убрали. Боеприпасы о вооружение собрали в бетонные капониры, взяли под охрану. Лебедь принял командование армией.

А Ельцин обратился к президенту Молдавии Снегуру в роли миротворца. Кишинев упирался, молдаване возомнили себя крутыми вояками, лезли на разных участках, устраивали артиллерийские и минометные обстрелы. Но Лебедь правильно воспринял свою задачу — погасить конфликт — и грамотно выполнил ее. Были разведаны цели, и в ночь на 3 июля устроено «предупреждение». Дали массированный залп 8 дивизионами артиллерии и 6 минометными батареями. Не по молдаванским объектам, а рядом, в 50 метрах от них. Но после этого большинство противников просто разбежались и дезертировали. Остальные забились в щели, и их вывозили машинами скорой помощи (успокоив, что по этим машинам русские стрелять не будут). Тогда-то Молдова согласилась на перемирие. 21 июля Снегур и Ельцин в присутствии лидера Приднестровья Игоря Смирнова подписали соглашение о прекращении боевых действий. Для разделения сторон размещались 3100 российских, 1200 молдаванских и 1200 приднестровских военных. Начались переговоры о статусе Приднестровья, которые и затянулись до сегодняшнего дня.

Но это был лишь один конфликт, а заполыхало во многих местах. На Кавказе и в Закавказье возникло сразу несколько фронтов. Столкновения между армянами и азербайджанцами за Карабах начались еще в «перестройку», а с падением СССР исчезли последние сдерживающие факторы. Армянские отряды были более сплоченными, организованными, одерживали верх. А в Азербайджане ход боевых действий вызывал еще и политические бури. Президентом там стал Аяз Муталибов, бывший первый секретарь ЦК компартии республики. Он поддерживал дружбу с Россией. Но действовал и шовинистический Народный фронт Азербайджана, связанный со спецслужбами Турции и Ирана. Он уже устраивал массовые кровавые провокации в Баку в 1988, 1990 гг. В феврале 1992 г. армяне взяли город Ходжалы, и Народный фронт воспользовался, возбудил в Баку общее возмущение, беспорядки. Муталибова вынудили уйти в отставку. Но в мае армяне взяли город Шуша, и возмущение раздули сторонники Муталибова, вернули его к власти. Хотя Народный фронт поднял свои вооруженные формирования, и Муталибову пришлось бежать. Президентом был избран бывший диссидент Эльчибей.