Александр Бушков - Томагавки и алмазы [litres]

Примерно так вели себя англичане и в других завоеванных княжествах. Благодаря скоробогачам вроде Клайва в английский язык вошло новее словечко, перешедшее потом во многие другие, в том числе и в русский, – набоб. Искаженное «наваб», «правитель» на хинди, оно стало означать не просто богача, а супербогача, такого, что богаче не бывает.

Захватив княжество Хайдарабад, англичане заполучили его древнюю столицу Голконду, буквально рядом с которой располагались залежи алмазов и других драгоценных камней – столь богатейшие, что само слово «голконда» стало впоследствии обозначать богатые месторождения самоцветов (любители Стругацких тут же вспомнят Урановую Голконду на Венере из «Страны багровых туч»). По подсчетам английских историков, из Индии было вывезено алмазов и других драгоценных камней на восемнадцать миллионов фунтов стерлингов – опять-таки большей частью это были не прибыли Компании, а доходы частных лиц. Но и Компании оставалось столько, что это было не в пример прибыльнее прежней торговли тканями.

Отступление это сделано для любителей военной истории, коих немало. Те, кому это неинтересно, могут его пропустить.

При штурме Клайвом столицы Бенгалии он впервые в мировой военной истории в массовом порядке применил ракеты: примитивные, маломощные, со слабой убойной силой, но – впервые.

Ракеты придумали не англичане, конечно. Кто именно – неизвестно. Одни считают – китайцы. Другие – арабы, великолепные химики-экспериментаторы (кстати, арабам русский человек должен выразить великий решпект за изобретение ими перегонного куба, то есть самогонного аппарата). В любом случае безусловно следует отнести к разряду чистейшей воды баснословия сообщения «древних китайских летописей» (древность которых весьма и весьма сомнительна) о том, как китайские мастера в 1232 г. палили по осаждавшим город Кайфын (нынешний Пекин) монголам ракетами, которые летели на 9 километров, а в месте своего падения выжигали все на 60 (словами – шестьдесят) метров в окружности.

Сказки, конечно. Ни китайские, ни чьи бы то ни было технологи XIII в. не позволяли создать подобное супероружие, да еще добиться, чтобы оно более-менее точно летело в цель. Такое было достигнуто только к началу Второй мировой, когда реактивные снаряды советских «катюш» с термитными зарядами действительно летели на километры и выжигали все так, что уцелевшие немецкие солдаты, попавшие под такой обстрел, в буквальном смысле слова сходили с ума. (Отец рассказывал: один такой спятивший вояка влетел в боевые порядки его изготовившейся к атаке роты, уже не соображая, куда бежит и зачем. У него даже не стали срывать с шеи автомат – могучим пинком дали направление в тыл, чтобы там и разобрались.) Так что подобные басни о китайских суперракетах следует отнести к разряду боевой фантастики, которую мы почему-то считаем изобретением исключительно нашего времени. Хотя, несомненно, именно к боевой фантастике относятся «руководство по ракетной технике Чин Яс-Цзу» (якобы 809 г.) или «учебник ракетного дела Ченг Кун-Лиана» (якобы 1045 г.). Боевые ракеты из набитых порохом бамбуковых трубок как-то не впечатляют. Если что-то подобное и существовало, это были не более чем петарды, предназначенные, чтобы пугать лошадей у конников (уже в XIX в., когда ракеты состояли на вооружении многих европейских армий, их в первую очередь и использовали для того, чтобы расстраивать конные атаки неприятеля. К грохоту пушек боевые кони за столетия привыкли, а новинки, ракет, боялись панически, и при удачных попаданиях идущий в атаку эскадрон превращался в стадо).

Гораздо более реалистичной выглядит книга французского историка, жившего в Средневековье, де Жуанвиля, рассказывающая об интересном событии, случившемся во время боя за город Джимият на берегу Нила во время седьмого крестового похода (1248–1254). Сарацины запустили по крестоносцам какую-то байду, то ли летевшую по воздуху, то ли, что более вероятно, першую посуху. «Выстрелили снаряд, который попал в речной берег и отскочил, нещадно дымя». Подымил себе под обрывом и благополучно сдох, никому не причинив вреда. Второго применения подобной байды книжники не зафиксировали. Речь явно шла о каком-то экспериментальном образце, продукте пытливого ума арабского ученого – нечто похожее изобразил в своем трактате в конце XIII в. сирийский ученый Аль-Хасан Аль-Раммах. Правда, при беглом знакомстве с этой «сухопутной торпедой» возникает сильное подозрение, что это чудо техники ни за что не смогло бы лететь целенаправленно. Арабы сказки любили, но, в отличие от китайцев, не сочиняли боевой фантастики о своем ракетном супероружии…

Со всевозможными ракетными устройствами экспериментировали и арабы, и европейцы на протяжении всего Средневековья и Возрождения. Есть упоминания и об их боевом применении – но нигде не упоминается, чтобы это приносило конкретную пользу. Впрочем, и ракеты Клайва, и те, что были применены англичанами в 1779 г. при штурме Серингапатама, особенного эффекта не дали – разве что чисто психологически воздействовали на осажденных.

Только в следующем столетии боевые ракеты стали достаточно серьезным оружием массового применения – но об этом в следующей книге, данному столетию и посвященной…

Через два года после победы под Плесси англичане взялись за французов уже гораздо основательнее. Поводом послужило неудачное для французов морское сражение в бухте Киберон. Сухопутные битвы Семилетней войны, в общем, хорошо известны и памятны – а вот о морских помнят плохо. Меж тем битва в Кибероне сыграла прямо-таки роковую роль в судьбе Франции и самым решительным образом изменила расстановку сил на мировой арене…

В ноябре 1759 г. французы, решив пойти по стопам Непобедимой армады и других испанских рейдов, решили предпринять массированное вторжение в Англию – и отправили в поход едва ли не весь свой военный флот. Как не раз случалось прежде, вмешалась стихия – и вновь на стороне англичан. Разыгралась буря, по всем признакам, близился сильнейший шторм – явление в Ла-Манше нередкое.

Французский адмирал де Конфлан то ли запаниковал, то ли полагался на свое хорошее знание местности (дело происходило у побережья французской Бретани) и незнание ее англичанами. И решил укрыться в той самой бухте Киберон, не такой уж и обширной. Проход туда был сложный, с трудным и опасным фарватером, и де Конфлан рассчитывал, что англичане туда за ним не полезут. Однако английский адмирал сэр Роберт Хоук все же рискнул ворваться в бухту. То ли он был человеком такой уж безрассудной храбрости, то ли опасался наказания, крепко помня статью 12-ю «Инструкций по кораблевождению и ведению боя»: «Достоин смерти тот командир, который не предпримет все от него зависящее, чтобы захватить или уничтожить каждое судно, с которым он должен был сражаться, и помогать и облегчать положение каждому судну Его Величества, которое будет в этом нуждаться».