Максим Оськин - Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Таким образом, русское вторжение в Восточную Пруссию развивалось по той схеме, которая была наиболее выгодна для противника, а вдобавок и действия русских военачальников еще более усугубили положение вещей. Русский Генеральный штаб был превосходно осведомлен о контрпланировании неприятеля, однако не сделал ничего, чтобы разубедить его и противопоставить неприятелю что-нибудь существенное.

Помимо прочего, своими телеграммами Жилинский постоянно «подстегивал» 2-ю армию, да к тому же еще, по сути, и обманул (вольно или невольно, какая в конечном счете разница?) командарма-2, информировав его, что разбитый под Гумбинненом противник в панике отступает к Висле. Безусловно, эта информация шла, прежде всего, из самой 1-й армии, но ведь должен же был штаб фронта несколько серьезнее и трезвее оценивать складывавшуюся обстановку. Иначе для чего вообще нужен штаб фронта? В итоге вынужденный подчиняться начальству А.В. Самсонов, в свою очередь, торопил войска, что изматывало силы солдат еще до вступления в сражение.

Основополагающая причина того обстоятельства, что войска Северо-Западного фронта торопились в бой, заключалась в межсоюзных договоренностях. На последних предвоенных совещаниях начальников Генеральных штабов России и Франции возглавлявший русское Главное управление Генерального штаба Я.Г. Жилинский обещал своему французскому коллеге, что в начале войны русские выставят на границе с Германией 800 тыс. штыков и сабель. Разумеется, что послать такую массу войск против собственно Германии в первый месяц войны русские были не в состоянии, так как австро-германский блок являлся монолитным. Оперативное планирование русского Генерального штаба подразумевало, что основная масса русских войск будет брошена против Австро-Венгрии, как это и случилось в августе 1914 г.

Ясно, что французы отлично понимали, что заверения о 800 тыс. штыков относились ко всему австро-германскому фронту. Однако, как только обнаружился первый кризис на Французском фронте (неожиданно для французов большое количество германских корпусов и поражение в Пограничном сражении), как французский главнокомандующий Ж. Жоффр – бывший начальник французского Генерального штаба – напомнил о предвоенных договоренностях. И русская Ставка и главнокомандование Северо-Западного фронта стали торопить с наступлением армий фронта и приступили к образованию Варшавской группы войск – впоследствии 9-й армии.

Выполняя обещания, данные союзникам, русские армии Северо-Западного фронта торопились вступить в сражение за Восточную Пруссию. Прежде всего, после 7 августа, это относилось к войскам 2-й армии. Лишь к вечеру 9 августа 6-й корпус вышел к Ортельсбургу, 13-й – к Вилленбергу, 15-й – к Нейденбургу, 15-я кавалерийская дивизия – к Зелюни. Необходимость перехватить пути к отступлению якобы чуть ли не бегущего врага вынуждала командарма-2 разбрасывать свои и без того ограниченные силы на широком пространстве, попутно оттесняя на север прикрывающих направление по фронту Остероде – Алленштейн немцев.

Командарм-2, понимая свою задачу как перерубание германских коммуникаций, ведущих на запад, через Вислу, стремился направить вверенные ему войска более на запад, на фронт Алленштейн – Остероде. В свою очередь, главкосевзап Я.Г. Жилинский предписывал 2-й армии двигаться более по центру с уклоном на восток, к правому флангу армии, на фронт Алленштейн – Бишофсбург. Пререкания между штабами армии и фронта привели к наихудшему решению – компромиссному. Корпуса 2-й армии по мере сближения с противником все больше и больше растягивались в пространстве, размыкая корпусные стыки и образовывая искусственные фланги, так удобные для контратак противника. Поэтому уже к вечеру 12 августа 2-я армия оказалась разделенной на три сравнительно изолированные друг относительно друга группировки:

– 1-й и 23-й корпуса с двумя кавалерийскими дивизиями на левом фланге,

– 6-й армейский корпус с кавалерийской дивизией на правом фланге,

– 15-й и 13-й армейские корпуса в центре.

В свою очередь, Э. Людендорф, превосходно сознавая мощь русских перволинейных дивизий, сразу же понял, что сражение с обеими русскими армиями одновременно грозит ему поражением. Следовало бить русских поодиночке, пользуясь тем преимуществом в маневре, что предоставляла в руки немцев заблаговременно подготовленная оборонительная система Восточной Пруссии. Оголенные фланги русских армий, обусловленные тем, что соединение армий уже не планировалось штабом Северо-Западного фронта в качестве приоритетной задачи, позволяли вести высокоманевренные боевые действия. Именно в них должны были проявиться качество воинского искусства германского командования и огневая сила тяжелой германской артиллерии. Движение 1-й русской армии на север, к Кенигсбергу, еще больше облегчило германскому командованию решение задачи.

Еще по вступлении в должность генерал Людендорф, не доехав до Восточной Пруссии, распорядился приостановить отход 8-й армии за Вислу. Тут же к Остероде и Сольдау были двинуты ландверные и ландштурменные войска из крепостей на Висле. В результате, даже еще до того, как Гинденбург и Людендорф непосредственно прибыли в войска, уже была заложена основа маневра против 2-й русской армии. База подготовки состояла как в планировании предстоящих действий в штабе 8-й армии, так и в распоряжениях Людендорфа, отданных еще из штаб-квартиры Мольтке-Младшего.

В той обстановке, что сложилась в Восточной Пруссии к 10 августа, Людендорф уже не имел возможности для выбора. Поставить на первый план разгром 1-й русской армии немцы уже не могли, вследствие нескольких причин:

– потеря времени: новое сосредоточение против 1-й русской армии означало бы, что 2-я русская армия успеет перерезать главную германскую коммуникационную линию (железнодорожная магистраль Ортельсбург – Алленштейн – Остероде – Дейч-Эйлау), а между тем исход сражения не мог быть заранее предусмотрен, как непременно победный,

– ложная информация: немцы полагали, что 1-я русская армия насчитывает до 10 пехотных дивизий. И это – не считая многочисленной конницы. Следовательно – силы обеих русских армий представлялись примерно одинаковыми, но разбросанность корпусов 2-й русской армии способствовала их поражению по частям,

– русская группировка: подразделения 1-й русской армии двигались компактной массой, что с неизбежностью предполагало фронтальное столкновение. А в таком сражении при Гумбиннене немцы уже потерпели поражение. Иначе говоря, даже если бы 1-я русская армия и потерпела поражение в новом сражении, то при этом русские нанесли бы немцам столь тяжкие потери, что о борьбе со 2-й русской армией нечего было бы и думать. Невозможность применения маневра против 1-й русской армии и возможность маневренных действий на основе предвоенных «шлиффеновских черновиков» решали поставленную перед Гинденбургом и Людендорфом дилемму выбора.