Георгий Почепцов - КГБ Андропова с усами Сталина: управление массовым сознанием

Мнение Л. Млечина, наоборот, усиливает статус статьи, приведшей к «ссылке», видя в ней удар по Пятому управлению: «Яковлев попал в болевую точку сложных взаимоотношений между партийным аппаратом, КГБ и так называемой „русской партией”. К началу семидесятых стали заметны те, кто отвергал не только Октябрьскую, но и Февральскую революцию. Они считали, что 1917 год устроило мировое еврейство, чтобы уничтожить Россию и русскую культуру. С ярыми сталинистами их объединяли ненависть к Западу и евреям, высокомерно-покровительственное отношение к другим народам Советского Союза. По этим настроениям и ударил в своей статье Александр Николаевич Яковлев. Он выражал мнение той части аппарата, которая боялась откровенного национализма, понимая, как опасно поощрять подобные настроения. И правильно: Советский Союз разрушался отнюдь не усилиями либерально настроенных диссидентов. Многонациональное государство подрывали крайние националисты, занимавшие все большие посты в партийно-государственном аппарате. К тому же своей статьей Яковлев вступил в конфронтацию с председателем КГБ Андроповым. К этому времени Юрий Владимирович пришел к выводу, что официальная идеология изжила себя, и советским людям необходимо предложить какую-то альтернативу. КГБ, как пишут историки, осуществил идеологическую операцию по созданию мнимо-оппозиционной националистической альтернативы. Так появилась литература, позаимствованная из эмигрантских и черносотенных источников, где свержение монархии и революция изображались как заговор масонов, ненавидящих Россию. Тем самым было санкционировано распространение в стране националистических и черносотенных настроений. Цель, которую преследовали подчиненные Андропова из 5-го (идеологического) управления КГБ, была достигнута: общество отвлеклось от обсуждения жизненно важных проблем страны и занялось увлекательным делом — выяснением, кто из деятелей нашей истории еврей и масон. Попутно людям втолковывали, что диссидент, либерал, демократ, пацифист, еврей не может быть русским патриотом. Статьей Яковлева Андропов был крайне недоволен. Руководитель отдела пропаганды, руководствуясь государственными интересами, наносил удар по тем, с кем работало 5-е управление КГБ» [11].

Здесь несомненно неверно названа цель внимания КГБ в отношении евреев и масонов в массовом сознании населения. В этот период КГБ реально выделял людей на условное «масонское направление», так что комитет видел какую-то неизвестную нам сегодня реальную опасность.

И снова такой факт из жизни «перестройщика» А, Яковлева: «Первое интервью, которое взял „Огонек” у Бориса Ельцина сделал Александр Радов, который работал в моем отделе. Это был 1988 год, только что Ельцина выгнали из Политбюро и Московского горкома партии, он — оппозиционер, политический изгой. Для советской прессы он был запретной фигурой. И тут такой сенсационный материал. Ну, и „Огонек”, самый смелый и прогрессивный журнал. Это была сенсация, которая бы потрясла всех. Но, к сожалению, это интервью в „Огоньке” так и не вышло. Виталий Алексеевич Коротич, главный редактор журнала, посоветовался в ЦК КПСС и принял решение это интервью не публиковать. Потом он в своих мемуарах писал, что советовался с Александром Николаевичем Яковлевым» [12].

И снова вопросы и вопросы (из беседы Н. Добрюхи с В. Крючковым): «Наводит на размышления деятельность Андропова и в Венгрии. Именно в бытность послом в Будапеште его странная „нерешительность”, если исходить из воспоминаний Крючкова, довела до страшных венгерских событий 1956 года. Загадочно в биографии Андропова и то, что, по сведениям компетентных людей, именно Андропов вернул из небытия Александра Яковлева, скомпрометировавшего себя связями в Колумбийском университете, а затем „неудачно” инициировавшего в „Литературной газете” поднятие „национального вопроса в СССР”. Вопросы вызывают и разговоры о том, что именно андроповскими усилиями в руководство страны был выдвинут Горбачев, оказавшийся главным могильщиком СССР и благодетелем, воссоединившим Германию. Тут нельзя не вспомнить и Берию, этого чудом не состоявшегося первого объединителя двух Германий. По словам Крючкова, Андропов вынашивал какие-то реабилитационные настроения относительно этого до сих пор наводящего ужас человека в пенсне. Нельзя сбрасывать со счетов и слухи о роли Андропова (дыма без огня не бывает!) в вопросах предотвращения внедрения масонов в советское руководство. Сколько я ни расспрашивал Крючкова на этот счет, он, заявляя о крайней опасности масонства для страны, тем не менее распространяться на эту тему категорически не хотел, а на вопрос: „Был ли тот или иной член Политбюро еще и членом масонской ложи?” не отвечал ни „да”, ни „нет”» [13].

Как видим, масоны встречаются не раз. На эту тему через Бобкова было поручено написать и историку Н. Яковлеву. И. Колпакиди рассказал: «Бобкова чем-то заинтересовала эта тема. Он прошерстил все архивы в Москве, Ленинграде. Выяснилось, что царская охранка и ее заграничная агентура активно занимались масонами. Филипп Денисович сообщил об этом Андропову. Кукловоды — они ж все конспирологи! И в пику „Августу Четырнадцатого” Солженицына огромным тиражом в СССР была издана книга „1 августа 1914”. Доктора исторических наук, американиста Николая Яковлева. Она вызвала оторопь среди советского агитпропа. Оказывается, смуту, приведшую к свержению царя, в России готовил не пролетариат и его передовой отряд — большевики, а масоны. Позже автор, сын репрессированного советского маршала артиллерии, сам успевший при Сталине побыть под арестом, признался, что Андропов лично беседовал с ним. А всеми секретными документами о масонах снабжал Бобков» [14].

Когда Брежневу нужно было окончательно убрать Шелепина, то А. Яковлеву, в то время послу в Канаде, было поручено организовать шумный негативный прием Шелепина в Великобритании: «Выполняя поручение Брежнева, Яковлев вступает в контакт с британским Foreign Office, и главу советской профсоюзной делегации в Великобритании неожиданно встречают массовые демонстрации протеста » [15]. Они его ругали за прошлую работу в КГБ, хотя в это время он уже был руководителем профсоюзов, занимая самый незначимый пост в Союзе.

За Яковлевым стоит и обвинение в работе за американскую разведку. Вряд ли он был таким уж агентом западных спецслужб, скорее он был каким-то агентом влияния, который на определенном этапе увидел и свой интерес в этом, ведущий его к вершинам власти.

Мнение по этому вопросу В. Фалина таково: «Вскоре после командирования А. Н. Яковлева в Канаду Центр получил данные о том, что он „в кармане у американцев”. Весьма почтенный британский господин предупредил давнего знакомца, сотрудника советского посольства в Оттаве: „Будь осторожен с новым шефом”. Аналогичные сведения поступили от другого источника с уточнением, что Яковлев попал в тенета американских спецслужб во время стажировки в Колумбийском университете США. Ю. В. Андропов распорядился установить за Яковлевым плотное наблюдение, при удобном случае отозвать из Канады, но в аппарат ЦК, где тот ранее работал, не пускать. Его определили на должность директора Института мировой экономики и международных отношений. Уже при Горбачеве КГБ получил документальное подтверждение компрометирующих Яковлева данных. Об этом мне известно от В. А. Крючкова, которому было поручено встретиться с фигурантом, обрисовать суть донесений и посмотреть, какой будет реакция. Яковлев, по словам Крючкова, не проронил ни слова и вопрос, что доложить генсеку, обошел молчанием. Заслушав доклад В. А. Крючкова, Горбачев спросил и сам себе ответил: „Яковлев полезный для перестройки человек? Если полезный, то простим его. У кого в молодости грехов не было!”» Так и разрешили каверзный вопрос» [16].