Огаст Крей - Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников

На рассвете следующего дня остальные турки выступили из города и собрали все трупы своих павших воинов, какие только смогли найти на берегу реки и которые уже издавали зловоние, кроме тех, коих погребла в себе река. Они похоронили их у мечети, что находится за мостом у ворот города. Вместе с ними они закопали покрывала, золотые безанты, луки, стрелы и множество другого, чего мы не в силах перечислить. Наши, услышав, что турки предали земле своих умерших, поспешно отправились к капищу дьявола. Они приказали раскопать их могилы и выбросить тела погребенных из их гробниц. Все их трупы выбросили в какую-то яму, а головы, отрубив, унесли в наш лагерь, чтобы точно знать число убитых. Исключение сделали для нескольких, погрузив их на четыре лошади, принадлежащие послам эмира Вавилона [Фатимидского халифа], и отослав к морю. Видя это, турки печалились и сильно скорбели, чуть не до смерти. Проводя дни в скорби, они ничего не делали, а только плакали и причитали.

На третий день мы все вместе стали строить упомянутую крепость, камни для которой мы взяли из турецких могил. Когда крепость была доведена до конца, мы сразу начали повсюду теснить наших врагов, гордыня которых уже улетучилась. Мы в безопасности ходили туда и сюда, к гавани и в горы, радуясь и восхваляя Господа Бога нашего, коему честь и слава во веки веков. Аминь.

И вот уже почти все тропы были защищены и закрыты для турок, кроме одной-единственной тропы с той стороны реки, где была крепость и какой-то монастырь. Если бы эта крепость была до конца укреплена нами, никто из турок не осмелился бы выходить за городские ворота. Наши посовещались между собой и единогласно объявили: «Выберем одного из нас, чтобы он был надежной защитой для крепости и преградил нашим врагам путь с гор и равнин, а также тем, кто входит и выходит из города».

Танкред выступил первым, говоря: «Если бы я знал, какую выгоду получу от этого, я бы ревностно, только силами моих людей, укрепил крепость, со всем мужеством отрезав нашим врагам тот путь, где они обычно свирепствуют».

Ему тотчас пообещали 400 марок серебром. Танкред не медлил; он выступил вместе со своими достойнейшими воинами и тотчас же перерезал дорогу туркам так, что они, охваченные страхом перед ним, не осмеливались выйти из города ни за сеном, ни за лесом, ни за какой-либо другой надобностью. Танкред остался там со своими людьми и начал со всех сторон решительно перекрывать доступ к городу. В тот самый день очень много армян и сирийцев, приносивших туркам продовольствие в город, пытались тайком пройти горами им на подмогу. Танкред вышел им навстречу и захватил их, а также все, что они несли, а именно хлеб, вино, ячмень, оливковое масло и прочее. Танкред действовал столь удачно, что перерезал туркам последние дороги и тропы, удерживая их до тех пор, пока Антиохия не была взята.

Раймунд Ажильский

В то же самое время наши князья сочли необходимым воздвигнуть укрепленный лагерь на холме, над местом, где был расположен лагерь Боэмунда, с той целью, что если бы враг пришел вновь, то ему не представилось бы никакой возможности взять приступом наш лагерь. По завершении работ он станет твердыней, подобно городу, и мы будем защищены со всех сторон как искусством строителей, так и естественными препятствиями. У нас уже была крепость на восточной стороне; на юге нас защищали стены города и подступавшие к ним болота, не давая жителям города возможности воевать против нас иначе, как только выйдя через ворота. На западе протекала река; на севере старая стена, спускаясь с горы, протягивалась до реки. Все одобрили предложение построить еще одну крепость на небольшом холме, который возвышался над их мостом. В лагере были также построены осадные машины для разрушения стен города, но они оказались бесполезными.

И когда на пятый месяц осады в гавань зашли наши суда со съестными припасами, турки, делая вылазки из города, начали осаждать дороги, которые вели к морю, и убивать людей, перевозивших с кораблей припасы. Наши князья сначала молча терпели это, однако турки, не наказуемые за свое злодейство, продолжили заниматься грабежом и начали беспокоить нас и днем и ночью. Наконец было решено перенести лагерь к мосту. Но поскольку много наших людей ушли в гавань, графу и Боэмунду доверили вернуть их оттуда вместе с кирками и всеми прочими инструментами, с помощью которых могли быть построены стены нового замка. И когда в городе стало известно, что граф и Боэмунд отсутствуют, возобновились, как и прежде, нападения. Наших людей, которые выдвигались слишком быстро и без всякого порядка, обыкновенно сразу же обращали в бегство. А на четвертый день, когда граф и Боэмунд возвращались из гавани со множеством людей, за ними внимательно наблюдали турки. Наши люди считали себя в безопасности уже потому, что их было много. Но нужно ли сокрушаться о том, что уже произошло? Дело дошло до стычки, и наши люди бежали. Мы потеряли до трехсот человек, но каковы были трофеи противника и сколько им было захвачено оружия, невозможно сказать. В то время как нас резали и сгоняли в кучу, словно скот, среди гор и пропастей, люди в лагере начали выдвигаться навстречу врагу. И так случилось, что сарацинам было велено отступить, и тем самым бойня, жертвой которой стали убегавшие воины, была остановлена. Почему же Ты попустил случиться этому, Господи? Потерпели поражение как те, что были в лагере, так и находившиеся вне его, те два великих вождя, поставленные над Твоим войском. Следовало ли нам отступать в лагерь? Или тем, кто в лагере, бежать к нам? Восстань и помоги нам, молим Тебя! Потому что, если бы в лагере узнали о поражении князей или если бы мы случайно узнали о бегстве тех, кто был в лагере, то и все, кто только мог, ударились бы в бегство. Тем самым Господь в нужное время выступил нашим помощником, и тех, кого Он прежде грозился наказать, теперь воздвиг среди первых в битве.

Когда турецкий правитель города увидел победу своих людей, и захваченную ими у нас добычу, и их готовность сражаться и дальше, он повелел всем своим конным и пешим воинам выйти за стены города. Надеясь на окончательную победу, он приказал закрыть ворота за своими воинами и призвал их победить или погибнуть. Тем временем наши воины выдвинулись вперед, турки отчасти отступили и осыпали наших стрелами, а затем яростно напали на нас. Наши люди, неся потери, не поддались натиску врага и в свою очередь набросились на него всеми своими силами. И тут в лагере раздались столь громкие стенания и мольбы, обращенные к Богу, что при виде исторгнутых горьких слез Господь, несомненно, должен был явить свою милость. Перед тем как сойтись в схватке с врагом, некий благородный провансальский рыцарь Изоар де Ганг и его 150 воинов помолились коленопреклоненно Господу. Затем он, ободрив своих бойцов, с кличем «Вперед, воины Христа!»