Игорь Маранин - К Вашим услугам, государь [СИ]

При входе в комнату Руперта шатнуло, дверь с размаху ударилась об стену, задремавшая, уже полностью одетая, Эделия встрепенулась… Девушка, не ожидавшая, что на этот раз обойдется без крови, хотела уяснить себе причины такого поворота, но на все ее расспросы барон лишь пробурчал: «Утром… Достойный человек… А мы обманем… Треклятое вино… Шельмы!» После этого раздался храп, разговор явно был окончен. Эделия задвинула засов, подперла, как смогла, дверь стулом и, не раздеваясь, прилегла. Ей не спалось, и сон стал охватывать ее лишь под утро, на рассвете, за смеженными веками понеслись картинки детства, юности, веселья и игр, улыбка все отчетливее проявлялась на мягких губах…

И тут проснулся барон.

— Ооооооооууу… — изрек он, садясь на кровати и изучая обстановку. Этот процесс занял примерно полминуты, после чего Руперт пришел к единственно возможному выводу. — В путь!

— Что? — Эделия очнулась.

— В путь! Мерзавцы меня чем-то опоили. Не может голова болеть от такой малости. Значит так, завтракать нет времени, проломим голову хозяину заведения — и в путь. Графа этого я на обратном пути повстречаю, никуда не денется, отравитель. Однако поймать хозяина оказалось задачей нелегкой, непослушный итальяшка ни за что не хотел слезать с крыши. Наконец барон обратил внимание на солнце, полностью уже поднявшееся из-за холмов, и позволил Эделии уговорить себя не поджигать строение.

— Передай своему графу, что мы еще с ним повстречаемся!! Это говорю я, Руперт фон Мюнстер!! — проорал он напоследок и пришпорил коня.

15 июня, 10 часов утра

Увы, скачка была недолгой. Барон, прежде чем атаковать хозяина постоялого двора, предусмотрительно выяснил у него месторасположение графского дома, и теперь, опасаясь засады, решил обогнуть его лугами. Свернув с дороги, всадники понеслись под уклон по изумрудной зелени. Тяжело скакавшие кони, почувствовав облегчение, сами ускорили бег и Руперт слишком поздно заметил, что в высокой траве мелькают кротовые кучки. Барон натянул поводья, предостерегающе крикнув Эделии, жеребец на секунду вскинулся на дыбы, заслонив собой скачущую девушку, а когда опустился, несчастье уже произошло. Кобыла на полном скаку угодила передней ногой в скрывавшуюся под кучкой норку и теперь жалобно и визгливо ржала, от боли перекатываясь на спине из стороны в сторону. Рыцарь отыскал глазами свою спутницу и с облегчением увидел, как она приподнялась, опершись на руки.

Неожиданно оказавшись на земле, Эделия почувствовала как начинает саднить тело, сплошь ушибленное, и принялась было ждать обморока, но он не приходил. Через мгновение она поняла причину: острая боль в левой ноге. Боль стремительно нарастала, из глаз покатились слезы.

— Нога! Нога! — кричала она барону, который подошел помочь пострадавшей подняться и все не мог взять в толк, отчего та не может стоять ровно. — Нога сломана!

— Да, жалко кобылку. Но не расстраивайтесь так, мы пристроим ее к местным крестьянам, дадим пару золотых… Эделия? — Руперт никак не мог подобрать слов, чтобы объяснить девице, что хоть он и безумно счастлив, но повисать на его шее сейчас не вполне время и место. И еще его немного смущали потоки слез. Или это ее любимая лошадь? Так ведь даже ни разу не спросила, как ее кормят…

— Я! Я сломала ногу, барон!

Руперт словно окаменел, обнимая прижавшуюся к нему Эделию, но не ее слова были тому причиной. Через луг, спотыкаясь и хватаясь за высокую траву, прямо к обнявшимся рыцарям бежал Карл Лотецки. Доктору барон был бы лишь рад, но позади него на луг выезжали десятка три всадников с явным намерением изловить и бегущего доктора, и всех прочих.

— Чертова кобыла! — произнес барон с чувством, отчего Эделия сразу перестала рыдать.

Пытаясь понять, к ней или к лошади эти слова относятся, она обернулась. Всадники растянулись цепью и ехали не спеша, заботясь о конях. Несмотря на это, цепь быстро вытянулась подковой, а к тому моменту, как доктор добежал до барона, круг был готов замкнуться. Только тут Карл заметил обнявшуюся пару. Ловя воздух ртом и смахивая набегающий на глаза пот он некоторое время не знал, что сказать, но, наконец, выдавил из себя:

— Дюк Эллингтон… Отравлен… А у меня пузырек… Но я клянусь… Барон, простите меня… Спасите меня… — Карл повалился на колени скорее от усталости, чем в мольбе, и только тут увидел лицо Эделии. — Манон?! То есть… Простите…

Позади Руперта всхрапнул жеребец, рыцарь вдруг остро почувствовал запах гари. «Какое, однако, беспокойное место, — подумал барон. — Сутолока, вонь — словно на базаре в Танжере…» Всадники бестолково толкались по полянке, мешая друг другу: их послали за одним пешим беглецом, а тут трое, к тому же вид разъяренного Руперта слегка обескуражил и без того несобранное воинство.

— Горит!!! Дом графа горит! — завопил Руперт, тыча рукой в направлении, противоположном предполагаемому отходу. Предводитель сипло рявкнул «Все назад! За мной!» — и отряд отбыл на тушение. Руперт схватил Карла за ворот и сильно встряхнул.

— Истерики потом, — гаркнул он. — Надо убираться отсюда, и быстро! Подхватив охающую Эделию, он взгромоздил ее на своего коня, дал пинка Карлу и троица заковыляла к тракту. Довольно быстро выйдя на дорогу, Руперт увидел весьма кстати трюхающий по ней воз сена. Сунув вознице пару золотых и цыкнув на него зубом, отчего ополоумевший от страха и вида монет пейзанин горохом скатился с козел и брызнул в заросли, он впихнул Эделию в телегу, подсадил туда Карла на место возницы, и, со словами «Потом, все потом», вспрыгнул на коня и придал ему ускорение. И странная процессия быстро пропала из виду

15 июня, 11 часов утра

После того, как дом графа Глорио скрылся за горизонтом, тележные беглецы начали потихоньку приходить в себя. Все по-разному: фон Мюнстер орлиным оком оглядывал итальянские просторы в смутном предчувствии очередных сюрпризов, Эделия тихо попискивала от боли в ноге, Карл начал издавать более членораздельные звуки. Руперт размышлял: «Ногу Эделии надо бы срочно осмотреть и, по возможности, подлечить. Черт, — примерно так думал он, — знал бы я заранее, что в доме этого Глорио находится Манон, так не стал бы бегать, завез бы туда Эделию и пусть разбираются… А сейчас девушка ранена, помощь нужна… Правда, доктор есть, но не верится что-то в его исцеляющие способности. Ладно, отъехали мы на очень хорошее расстояние, — в конце концов решил барон, — с одной стороны, за нами уже не поскачут, с другой стороны — еще можно вернуться. Да и какой-то крестьянский домишко маячит за полем — можно купить вина и сыру и сделать остановку».

Эделия с радостью откликнулась на возможность привала — телега была тряской и каждая колдобина отдавалась болью в поврежденной ноге. Руперт проворно слетал за едой в примеченный домик. Когда попутчики утолили голод, Карл осмотрел ногу Эделии и наложил тугую повязку, для которой Руперт не пощадил одну из своих нижних рубашек тонкого голландского полотна. В кружевной тени жидкой оливковой рощицы было душновато, но покойно. Хотелось немного посидеть, поговорить, подумать. Честно говоря, Руперту не терпелось выслушать рассказ Карла, который почти совсем уже пришел в себя, если не считать легкой туповатой озадаченности, появлявшейся на его лице всякий раз, когда он смотрел на Эделию.