Дмитрий Пучков - Средневековая Русь [От призвания варягов до принятия христианства]

Диссертацию Миллера запретили к публикации, а уже имеющийся тираж изъяли из обращения и сожгли. Однако Миллер проявил упорство: он издал диссертацию и свои последующие разработки в Германии анонимно. Его труды полностью переведены на русский язык совсем недавно, в середине 2000-х годов. Кстати, знаменитая работа Байера «О варягах», написанная по-латыни, до сих пор остается не переведенной полностью на русский, существуют только выдержки. Получается, все ее ругают, но никто не читал!

Вернемся к Миллеру. Одним из его основных тезисов был такой: «Одного имен согласия (то есть совпадения. – Примеч. авт .) без других подлиннейших свидетельств к доказательству о происхождении народов никак не довольно». Другими словами – недостаточно. Кроме того, он начисто отвергал тезис Ломоносова о том, что термин «русь» происходит от народа роксолан.

Вкратце напомним сложную схему, автором которой был Ломоносов: в незапамятные времена роксоланы переселились в Пруссию, там познакомились с пруссами, которые были под властью римских кесарей, и дали им свое имя, а потом оттуда приехали к нам. Миллер со всем этим был категорически не согласен, убедительно доказывая, что роксоланы даже до Волги никогда не доходили – и, соответственно, оказаться в Пруссии ну никак не могли. Нельзя строить столь масштабные теории на основании совпадения всего нескольких букв – точнее, звуков.

К сожалению, Ломоносов был великим химиком, но не был историком. Метод исторической критики был ему не знаком. В своей «Древней российской истории» он в полной мере, без какой-либо проверки, развернул поздние наивные теории, включая мифического Гостомысла (упоминания о котором, напомним, появляются в летописях только в XV веке). Ломоносов безоговорочно верил сообщениям из так называемой Иоакимовской летописи о том, что был некий князь Вадим, которого Рюрик убил, потому что тот поднял новгородцев на бунт. Поэтому вряд ли можно воспринимать это сочинение нашего великого ученого всерьез.

В 1768 году некий Август Людвиг Шлецер опубликовал «Опыт анализа русских летописей (касающийся Нестора и русской истории)», а потом создал фундаментальную монографию «Нестор». Будучи убежденным норманистом, Шлецер фактически заложил основы критического исследования русского летописания. Он был одним из первых, кто обратил внимание на то, что в летописях не все гладко, причем разночтения могут наблюдаться не только между разными редакциями или изводами, но даже внутри одной летописи.

Это говорит только об одном: очевидно, что данную летопись писал не один человек, а несколько (причем, возможно, в разное время), либо при написании использовались противоречивые источники. Исходя из этого своей основной задачей Шлецер считал воссоздание (сейчас мы сказали бы – реконструкцию) того, что написал сам Нестор, а не того, что было привнесено другими авторами.

Какой метод он при этом использовал? Самый простой и доступный, а в то время еще и единственно возможный. Главная заслуга Шлецера в том, что он первым задумался, как это исполнить. В варягах и Рюрике он, конечно, тоже усматривал исключительно скандинавов, причем у него это мнение обрело крайнюю, фундаменталистскую форму. Он видел в них не просто скандинавов, а – ни больше ни меньше – начало русской государственности и русской цивилизации вообще. Такая точка зрения была основана на указаниях из «Повести временных лет» о том, что некоторые славяне (а именно древляне) жили звериным обычаем, а вот как только пришли творчески настроенные скандинавы, они тут же организовали местным жителям государство…

Собственно говоря, практически все современные споры о норманнском вопросе так или иначе ведутся именно с этим тезисом Шлецера, несмотря на то, что ни один серьезный норманист не берет его в расчет вот уже, наверное, сотню лет. Что же касается слова «русь», то Шлецер выводил его из топонима Руслаген в Швеции, откуда якобы и были приглашены три знаменитых брата – Рюрик, некто Синеус и какой-то Трувор.

Добавим, что Шлецер является автором великолепного выражения, которое неплохо бы выучить наизусть всем любителям поспорить об отечественной истории: «Худо понимаемая любовь к Отечеству подавляет всякое критическое и беспристрастное обрабатывание истории. Когда Миллеру запрещают произнести речь о варягах потому лишь, что там варяги выводятся из Швеции, если для России считают унижением то, что Рюрик, Синеус и Трувор были разбойниками, то никакой прогресс в историографии невозможен».

Следующим великим норманистом был замечательный историк Николай Михайлович Карамзин, написавший в начале XIX века «Историю государства Российского». Это поистине фундаментальный труд, с которого началось эпическое описание российской истории. К сожалению, он не успел дописать книгу до конца – но тем не менее положил начало сквозной российской историографии, воспринимавшей историю не как хронологически упорядоченный набор разрозненных фактов, а как единую систему, единое полотно, каждый элемент которого непосредственно связан с предыдущим и последующим.

По убеждению Карамзина, Рюрик и варяги были скандинавами, о чем убедительно свидетельствовали следующие аргументы:

Во-первых, это имена призванных князей, и в первую очередь Рюрика, которые хорошо известны в Скандинавии.

Во-вторых, существует сообщение епископа Кремонского Людбранда, датированное X веком, в котором прямо сказано: «Россы – это норманны».

В-третьих, византийских императорских телохранителей называли «варяжской гвардией», а набирали туда только скандинавов и англичан, то есть норманнов. А если учесть, что данный термин появился примерно в XI веке, то хотя бы какие-то воспоминания о призвании Рюрика, случившемся всего двести лет назад, должны были сохраниться в народной и летописной памяти. Поскольку даже в средневековой Византии понимали, что варяги и есть скандинавы, стало быть, Нестор при написании своей «Повести временных лет» это знал точно. В конце концов, параллель лежит на поверхности: если у византийского императора одни варяги, то почему у славян они должны быть какими-то другими?

В-четвертых, нельзя забывать о названиях Днепровских порогов, упомянутых Константином Багрянородным.

В-пятых, древнейший памятник русского права «Русская Правда» очень напоминает скандинавские и в целом германские языческие «правды». Кстати, данное указание помимо того, что очень интересно, еще и является первым на эту тему в российской историографии.

И в-шестых, Нестор в «Повести временных лет» достаточно точно указывал, где живут варяги: на море Балтийском, к западу, – и перечислял разные народы: урмане, свеи, англиане и готы.