Николай Стариков - Сталин. После войны. Книга 2. 1949–1953

Плохо идут дела в сельском хозяйстве. Партийные работники не знают историю сельского хозяйства в Европе, не знают, как ведется животноводство в США. Только бумаги подписывают и этим губят дело.

Наши молодые кадры слабо подготовлены в теоретическом отношении, им надо помочь расти. Лекции, конечно, полезное дело, но главную роль в росте кадров должна играть печатная пропаганда.

Для руководства всей идеологической работой партии надо создать при Президиуме ЦК постоянную комиссию по идеологическим вопросам. В комиссию надо подобрать 10–20 квалифицированных работников – аппарат комиссии. Надо иметь там людей со знанием языков: английского, немецкого, французского (теперь он менее распространен), испанского (на испанском говорят более 120 миллионов человек). Надо найти хорошо знающего китайский язык. Надо их всех обеспечить хорошим жалованьем.

Комиссия по идеологическим вопросам должна помочь поднять печатную пропаганду марксизма. Комиссия должна взять под свое наблюдение работу журналов «Вопросы философии», «Вопросы экономики», «Вопросы истории» и, может быть, некоторые другие журналы. Пора покончить с позорной практикой перепечатки в теоретических журналах разных постановлений партии и правительства, ведь это значит плестись в хвосте событий.

Надо серьезно поставить пропаганду политической экономии и философии. Только не увлекаться единством противоположностей, это гегельянская терминология.

Американцы опровергают марксизм, клевещут на нас, стараются развенчать нас… Мы должны разоблачать их. Надо знакомить людей с идеологией врагов, критиковать эту идеологию, и это будет вооружать наши кадры.

Мы теперь ведем не только национальную политику, но ведем мировую политику. Американцы хотят всё подчинить себе. Но Америку ни в одной столице не уважают. Надо в «Правде» и партийных журналах расширять кругозор наших людей, шире брать горизонт, мы – мировая держава. Не рыться в мелких вопросах. У нас боятся писать по вопросам внешней политики, ждут, когда сверху укажут.

Нужны популярные брошюры на разные темы. Вот в старое время были брошюры: «Кто чем живет?» или «Что нужно знать каждому рабочему?». С этой брошюры начинали свое политэкономическое образование многие рабочие. Нам теперь нужны брошюры посерьезнее, поглубже, но такие популярные брошюры нужны.

В наших лекциях мало глубины, но они кое-что дают. Надо для лекций выезжать иногда и на места. Вообще для идеологической работы, для проверок надо выезжать на места, недели на две…

На партийном съезде в октябре 1952 года Г. К. Жуков был избран кандидатом в члены ЦК партии. Без воли Сталина подобного бы точно не произошло. Это значит, что глава государства вернул маршала из опалы и ссылки, куда сам же направил по итогам «Дела авиаторов» несколько лет назад [458] Подробности в первой части этой книги – Сталин. После войны. 1945–1949. . Как описывает Константин Симонов: «Думаю, что избрание в ЦК было для него неожиданностью. Тем сильнее, наверное, было впечатление, которое это произвело на него» [459] К. Симонов. Глазами человека моего поколения. С. 233. .

Стоит отметить, что сталинское решение «вернуть» Жукова не было спонтанным. В 1950 году на заседании Политбюро по присуждению Сталинских премий случилась любопытная история, которая показывает нам, что вождь никогда не списывал Жукова со счетов, готовился вновь направить его к более активной деятельности.

Обсуждался роман Эммануила Казакевича «Весна на Одере».

«– В романе есть недостатки, – сказал Сталин, заключая обсуждение «Весны на Одере». – Не все там верно изображено: показан Рокоссовский, показан Конев, но главным фронтом там, на Одере, командовал Жуков. У Жукова есть недостатки, некоторые его свойства не любили на фронте, но надо сказать, что он воевал лучше Конева и не хуже Рокоссовского. Вот эта сторона в романе товарища Казакевича неверная. Есть в романе член Военного совета Сизокрылов, который делает там то, что должен делать командующий, заменяет его по всем вопросам. И получается пропуск, нет Жукова, как будто его и не было. Это неправильно. А роман «Весна на Одере» талантливый. Казакевич писать может и пишет хорошо. Как же тут решать вопрос? Давать или не давать ему премию? Если решить этот вопрос положительно, то надо сказать товарищу Казакевичу, чтобы он потом это учел и исправил, неправильно так делать. Во всяком случае так пропускать, как он пропустил, – значит делать неправильно» [460] К. Симонов. Глазами человека моего поколения. С. 193–194. .

В итоге было принято решение – попросить самого Симонова поговорить с Э. Казакевичем и убедить того внести в роман коррективы – тогда и премию Сталинскую можно ему давать. Константин Симонов отправился к коллеге-писателю. И тут выяснилось, что ввести выдуманного персонажа, на которого обратил внимание Сталин – члена Военного совета Сизокрылова, «автора» убедили. В первоначальном варианте романа действовал маршал Жуков, но Казакевича заставили не только убрать фамилию Жукова, но и саму должность командующего фронтом.

«Конечно, – с досадой говорил он, – Сталин правильно почувствовал, совершенно правильно. Половину того, что делает Сизокрылов, делал у меня командующий фронтом, а потом меня просто вынудили все это передать Сизокрылову. Как я согласился, как поддался? А как было не поддаться – никто бы не напечатал, даже и думать не желали о том, чтобы напечатать до тех пор, пока я это не переделаю. А как теперь переделывать обратно? Как вставлять командующего фронтом, когда роман уже вышел в журнале, уже вышел двумя изданиями, уже переведен на другие языки, как я могу теперь его исправлять, заменять одного другим?» [461] К. Симонов. Глазами человека моего поколения. С. 194–195. .

Казакевич роман поправил, получил Сталинскую премию второй степени. И вся эта история случилась за два года до XIX съезда партии.

Сталин просто так людьми не разбрасывался…

Думаю, именно здесь уместно привести историю, которая произошла во время войны и продолжалась все время сталинского правления и даже после того, как он ушел из жизни. Имя этого человека сейчас практически неизвестно. Между тем воспитанник Бобруйского аэроклуба полковник Борис Иванович Ковзан не просто герой, а герой поистине уникальный. Будучи летчиком-истребителем, он и по сей день единственный в мире летчик, совершивший 4 (!) воздушных тарана и оставшийся при этом в живых!

Это надо просто себе представить – воздушный бой. Это как нужно ненавидеть противника холодной спокойной ненавистью, чтобы, рискуя своей жизнью врезаться своим самолетом на огромной скорости во вражескую машину? Какова вероятность выжить при таране? А если таранов было четыре!