Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

— Побратимы тебя отпустили со мной? — искренне изумился боярин.

— А почему бы им меня не отпустить? — вопросом на вопрос ответил Газда. — До весны у нас не предвидится походов, так что я свободен, как ветер!

Щербе ты пришелся по сердцу, да и остальным братьям тоже. Когда я сказал, что тебе одному туго придется в степи, они меня не стали удерживать! Ты же пропадешь без меня, ведь так?

— Верно, пропаду, по-другому и быть не может! — улыбнулся в ответ Бутурлин.

Певучий звук волторны возвестил о начале охоты. Заслышав его, знать Унии пришпорила коней и, разлившись по равнине широкой лавой, устремилась к лесу.

Эвелина любила охоту еще меньше, чем турниры. Страсть к убийству животных была чужда княжне, и она присутствовала на ловах лишь ради Королевны.

Едва оправившись после недуга, Эльжбета пожелала принять участие в охоте на вепря, объявленной ее братом. Но девушка еще была слаба, и Эва не могла отпустить ее одну на ловы.

За принцессой и княжной следовал десяток конных слуг, призванных защищать их жизни от диких зверей и прочих опасностей, но Эве все же было неуютно.

Она не страшилась встречи с вепрем, однако не желала смотреть на то, как его убивают. Когда-то в детстве ей пришлось повидать охоту в лесных угодиях Корибутов, и страшные картины истребления лесных исполинов навсегда остались в памяти девушки.

Эльжбета тоже не была кровожадной, но любила щекотать себе нервы чувством близкой опасности. Сама она говорила, что борется так со скукой и размеренностью жизни, зажатой в тисках придворного этикета.

Эве были понятны ее переживания, но страсть подруги к риску она не разделяла. Испытавшая смертельную опасность, княжна умела ценить жизнь, и игры со смертью казались ей кощунством.

Совсем по-другому относилась к жестоким развлечениям Барбара Радзивил. Любя охоту, она выезжала в поле наравне с отцом и братом и никогда не отказывала себе в удовольствии прикончить раненого зверя.

Глядя на Эвелину издали хищным прищуром, дочь магната подумала о том, как хорошо было бы, если бы мелкая дрянь упала с коня и сломала хребет. И чтобы в сей миг рядом с ней оказался раненый, обозленный вепрь…

Ее брат тоже не сводил глаз с наследницы Корибута, но в голове у княжича зрели иные мысли. Владислав искал способ завоевать благосклонность Эвы и ждал, когда судьба предоставит ему шанс проявить пред ней свои рыцарские качества.

Но пока такой возможности не было, юный Радзивил пытался привлечь внимание княжны светскими манерами и речью.

Пришпорив коня, он догнал Королевскую дочь с Эвелиной и учтиво поклонился им в седле.

— Принцесса, позвольте мне обратиться к княжне, — соблюдая этикет, испросил он разрешения у Королевны.

— Как я могу вам запретить? — подражая матушке, вскинула подбородок Эльжбета. — Если княжна пожелает выслушать вас, говорите, княжич!

— Панна Эва, я не могу забыть день, когда ваше покровительство на турнире принесло мне победу! — лаская слух девушек бархатным голосом, произнес наследник магната. — Как бы я хотел, чтобы вы всегда вдохновляли меня на подвиги!

— Вы преувеличиваете мои заслуги, княжич, — опустила взор Эвелина, — победу в турнире вам принесла рыцарская доблесть, а не мое покровительство!

— Скромность придает вам еще больше очарования! — воскликнул, прижимая руку к сердцу, Владислав. — Но она не помешает мне служить вам как своей даме. Я храню вашу перчатку на груди, и все мои подвиги отныне посвящены Вам!

Еще раз поклонившись девицам, княжич ускакал вперед.

— Он что, выбрал тебя на турнире дамой сердца? — подняла на Эву изумленный взгляд принцесса. — Почему ты мне не сказала об этом?

— Я не придала сему значения, — зарделась от смущения княжна.

— Хороша подруга, ничего не скажешь! — с притворной строгостью, нахмурила брови Эльжбета. — А я-то думала, у тебя от меня нет секретов! Поступишь так еще раз — я с тобой поссорюсь!

— Право, я не могла помыслить, что для тебя сие столь важно! — попыталась оправдаться, в глазах подруги, Эвелина.

— Для меня важно все, связанное с тобой! — принцесса попыталась придать лицу выражение обиды, но смеющиеся глаза выдавали ее истинные чувства. — Впредь от меня — никаких тайн!

— Согласна! — с готовностью ответила княжна. — Только ты ведь знаешь, я не смогу ответить на страсть Радзивила…

— А я и не говорю, что ты должна отвечать на нее! — рассмеялась Эльжбета. — Но, согласись, забавно созерцать, как сей павлин из кожи вон лезет, чтобы понравиться тебе!

Над лесом вновь зазвучали волторны, оповещая охотников о том, что загонщики в чащобе обнаружили зверя и гонят его на открытое место, к опушке.

Заслышав трубный звук, охотники подобрали поводья и вынули из чехлов короткие охотничьи копья. Каждому из них хотелось собственной рукой добыть трофей…

…Трубя в рога и поднимая трещетками шум, егеря гнали по лесу молодого самца вепря. Таких кабанов, не достигших размеров взрослого зверя, охотники именовали подсвинками и не считали особо ценной добычей.

Лишь рослый и сильный красавец, украшенный загнутыми клыками, мог претендовать на право украсить собой пиршественный стол своего победителя.

Но у загонщиков не было выбора. Подсвинок, коего они пытались выгнать на опушку, был единственным представителем семейства вепрей, выслеженным ими за полдня бесплодных поисков в чаще.

Занятые своим делом, королевские слуги не заметили двух человек, притаившихся в густых зарослях папоротника. Одному из них на вид было не менее сорока лет, другому нельзя было дать больше тридцати.

Одетые в неприметное платье зеленого и коричневого цветов, они были едва различимы среди лесной зелени, и едва ли кому из егерей могло прийти на ум, что кроме них в лесу есть и другие охотники.

— Как мыслишь, они не навредят нам? — обратился младший из притаившихся в засаде мужчин к своему товарищу, когда загонщики скрылись из виду.

— Вряд ли, скорее, помогут… — криво усмехнулся тот в щетинистую бороду. — Когда сии олухи выгонят подсвинка на открытое место, все пойдет, как по маслу, и нам никто не помешает свершить то, для чего мы сюда пришли!..

— Мне бы твою уверенность! — опасливо огляделся по сторонам его молодой напарник. — С чего ты решил, что все пройдет гладко?

— С того, что занимаюсь своим делом добрые четверть века! — ухмыльнулся бородач. — Мне приходилось загонять вепрей еще для старого Бур-Корибута, отца Ксаверия…

Помню, как-то выследили мы с покойным батюшкой одного зверя. Настоящий исполин, таких ныне уже не встретишь. Рыло — таран стенобитный, клыки — турецкие сабли. Ятра что кистень о двух грузилах! Увидал нас да как ринется с разбега!..