Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

— На Москву? — переспросил озадаченный предложением незнакомца Фрол. — Боюсь, сие нам будет не по силам…

— Что так? — насмешливо подбоченился в седле наездник. — Духа недостает?

— Да как же мы проведем тебя на Москву, когда нас самих оттуда изгнали! — вступил в разговор Пафнутий. — Погляди на мою спину! Кнутом расписана, места живого ироды не оставили…

А все из-за него, Бутурлина! Он не дал нам покарать блудницу, честь рода моему приятелю восстановить! Да будь у нас возможность, мы бы сами боярина ломтями настрогали!

— Да и нет нужды пробираться в Столицу, — добавил, Фрол, — Бутурлина там тебе не сыскать. Он еще поутру выехал из Москвы!

— Куда выехал? — подался вперед незнакомец, сверля негодяя пронзительным взором. — Гляди, обманешь — не сносить тебе головы!

— Какой мне прок в том, чтобы тебя обманывать? — недоуменно пожал плечами Фрол. — Разве ты не слыхивал, что рек мой приятель? Да мы сами не меньше тебя желаем смерти боярина!

— Допустим, я вам верю, — молвил после недолгого раздумья незнакомец, — и куда направился Бутурлин?

— Он выехал с посольским отрядом Унии на Литву, — припомнил утренние события, предшествовавшие его изгнанию, Фрол, — а значит, движется на запад…

— Если отправишься по его следу нынче же, то к вечеру догонишь! — добавил к сказанному дружком Пафнутий. — Только, если свидишься с боярином, не говори ему, что это мы подсказали, где его искать! Мало ли что…

— Не бойся, не скажу! — по губам незнакомца пробежала презрительная усмешка. — Когда мы встретимся, нам и без того будет о чем толковать!

Он развернул коня, чтобы выехать на дорогу, ведущую к Литве.

— Стой, погоди! — окликнул его Фрол. — Ты хоть имя свое скажи! Должны же мы знать, кому помогаем…

— Имя? — прищурился, обернувшись в седле, дивный всадник. — Что ж, у вас есть право узнать его!

Он тряхнул головой, сбросив железную мисюру с кольчатой бармицей, и тугие угольно-черные косы упали незнакомцу на спину и плечи.

— Баба!!! — охнули в один голос Фрол и Пафнутий.

— Еще раз услышу подобное — снесу головы обоим! — с холодной злостью в голосе произнесла обладательница кос. — Я — Надира, дочь Хозяина Степи Валибея! Надеюсь, сие имя напомнит вам о многом!

Она хлестнула коня плетью и, прежде чем оторопевшие тати пришли в себя от изумления, понеслась по дороге, ведущей на запад.

— Как мыслишь, если она догонит Бутурлина, кто из них кого прикончит? — полюбопытствовал у друга Пафнутий, когда наездница скрылась из виду.

— Тебе больше не о чем думать? — криво улыбнулся беззубым ртом Фрол. — По мне, так пусть загрызут друг друга!

— Хорошо было бы! — согласился с ним Пафнутий.

О том, что сталось дальше с героями романа, какие испытания, радости и потери ждут их в грядущем, вы узнаете во второй части романа, которая уже на подходе. Впереди у Польши и Руси — война с хитрым, безжалостным врагом. Чем завершится миссия Бутурлина в Литве и удастся ли ему встретиться с Эвелиной?

Об этом повествует «ПРОТИВОСТОЯНИЕ»!

За свою жизнь старый поляк Матвей, содержавший харчевню у дороги, повидал самых разных посетителей. Об одних он вспоминал с теплотой, о других — вовсе не желал говорить.

Кто только не распахивал дверей его заведения! Воины и купцы, крестьяне, везущие на ярмарку продукты своего хозяйства, заезжие искатели приключений и разного рода прощелыги, рыскавшие вдоль дорог в поисках заработка и добычи.

К каждой категории путников у Матвея был свой подход. С теми, кто заказывал много еды и хорошо платил, он был предупредителен и вежлив, к тем же, кто, отобедав в харчевне, вместо денег доставал из ножен меч, трактирщик не ведал жалости.

Двое его взрослых сыновей, Ясь и Винцек, в совершенстве владели искусством боя на дубинах и без труда вправляли мозги всякому зарвавшемуся наглецу.

Близость к пограничной крепости Кременец давала Матвею немало преимуществ перед прочими содержателями подобных заведений. Здесь часто утоляли голод воины, направляющиеся в замок или выезжающие из него. Разбойничьи же шайки, боясь встреч с ратниками каштеляна Прибыслава, обходили харчевню стороной.

Обедали у Матвея и королевские гонцы, везущие в Краков новости с юга, где кипела война со злокозненными турками. Гонцы, следовавшие в обратном направлении, также подкреплялись у старого поляка.

Посему Матвей принял как должное, когда на его подворье въехали всадники, одежда и оружие коих выдавали в них посланцев с южной границы.

На гонца походил лишь один воин из троицы, посетившей придорожную харчевню, — безусый юный шляхтич в дорожном платье. Голову его покрывал капюшон, дающий в пути защиту от зноя и пыли. Пояс юноши, как и у многих бойцов, воевавших на юге, отягощала кривая сабля.

Двое его спутников были королевскими жолнежами, чьи доспехи хранили следы недавних сражений, да и сами они производили впечатление бывалых солдат.

Узрев на поясе шляхтича небольшой, но туго набитый кошель, Матвей решил, что он наверняка закажет обильную трапезу с не менее обильным возлиянием. Однако старый трактирщик ошибся.

Юноша и сопровождающие его воины спешили, посему ограничились лишь легким обедом, что же до возлияния, то им хватило кружки вина на каждого. От крепкой браги, любимой завсегдатаями харчевни, шляхитич вовсе отказался.

Сей отказ от напитка, более дешевого, чем вино, немало удивил Матвея. Обычно гонцы, подкреплявшие у него силы, не брезговали бражкой, и дивное поведение юноши поневоле насторожило поляка.

Своими наблюдениями Матвей поспешил поделиться с супругой, занимавшейся в это время на кухне стряпней.

— Дивный гость к нам пожаловал, Агнешка! — прошептал он на ухо своей половине. — Ты такого еще не видала! От браги отказался!

— Ну и что в том дивного? — насупилась жена. — Сам не мнишь жизни без медовухи, значит, и другим без нее не обойтись? У моего отца в старости нутро болело, так он тоже глядеть на бражку не мог!..

— Так то в старости! — не сдавался Матвей. — А тут молодой парень. Говорю тебе, Агнесса, с ним что-то не так! Голос у него тонкий, на лице — ни усов, ни бороды, хотя на вид парню — лет двадцать, не меньше! В такие-то лета хоть что-то под носом должно было прорасти!

— И что с того? — равнодушно пожала плечами супруга трактирщика. — Мало ли отчего не растут усы?

— Как что?! — изумился ее безразличию муж. — Я разгадал тайну сего посланника! Он — евнух!

— Языком-то не мели! — подняла на него возмущенный взор Агнесса. — Мы что, турки? Откуда у нас взяться евнуху?!

— Истинно тебе говорю! — воздел очи горе супруг. — Святые угодники не дали мне ошибиться!