Андрей Домановский - Загадки истории. Византия [litres]

Осман узнал об этом крайне важном для дальнейшего турецкого завоевания Византии событии уже находясь при смерти и вскоре скончался (в ноябре 1326 г.). Уходя в мир иной, он мог с обоснованным оптимизмом смотреть на будущее своего народа и завоеваний – у него были достойные преемники, а оставленный им плацдарм, вонзавшийся копьем гази в самое сердце христианского мира, не оставлял сомнений в направлении дальнейших завоевательных походов турок. Острие направленного Османом копья недвузначно указывало на увядавшую, но все еще величественную столицу Византийской империи – Константинополь, пусть для этого еще нужно было окончательно вытеснить византийцев из Малой Азии и переправиться через проливы на европейский континент. Бурса, переименованная на турецкий лад в Брусу, на долгое время стала столицей турецкого государства, и именно отсюда развивали турки свое наступление на византийские владения.

Власть после смерти Османа перешла к его старшему сыну Урхану (Орхану), успешно продолжившему деяния отца. В 1329 г. он разбил в сражении при Пелекане василевса Андроника III Палеолога Младшего (1328–1341 гг.), сменившего на троне своего деда Андроника ІІ и отправившегося выручать осажденную турками Никею во главе жалкого 4-тысячного войска. 10 июня Урхан, «войско которого нелегко было сосчитать», нанес императору жестокое поражение, окончательно перекрыв ромеям возможность оказывать поддержку оставшимся верными Византии городам Малой Азии, стоявшим подобно утесам в расплескавшемся по полуострову турецком море. Отдаленные византийские владения на востоке, подобные Ираклии Понтийской или Филадельфии, были с этого момента обречены.

В 1331 г. султан покорил многие годы сопротивлявшуюся туркам Никею, столицу некогда процветавшей Никейской империи, переименовав город в Изник. Дальнейшие их усилия оказались направлены на захват приморской Никомидии. Многие годы этот город держался и отбивал атаки турок благодаря возможности получать подкрепления и продовольственные припасы по морю. Лишь много лет спустя, в 1337 г., когда туркам наконец удалось окончательно блокировать узкий залив, на котором стояла Никомидия, город вынужден был сдаться. Турки переименовали этот важнейший морской центр в Измит. Покорив столь стратегически важный центр, турки подчинили себе страну вплоть до Босфора. В следующем 1337 г. пало Скутари.

Теперь турки могли дойти по захваченным ими землям вплоть до берега моря и видеть через пролив манящий Константинополь с его высокими стенами, роскошными дворцами и храмами, несметными, по ширившимся слухам, богатствами. Древнее пророчество утверждало, что только после завоевания Константинополя османы смогут овладеть всем миром. Стремление как можно скорее осуществить эту волю Аллаха подогревало захватнические планы турок. Турецкие султаны теперь уже мечтали полностью покорить Румелию, как они называли Византию, и концетрировали силы для решительного прыжка через проливы. Их набеги на Фракию стали настолько обыденным делом, что историографам, как пишет Никифор Григора, «было бы скучно» специально останавливать на каждом из них свой рассказ.

В Никомидии-Измите был выстроен первый турецкий флот вторжения в Европу. В 1338 г. флотилия из 24 кораблей высадила десант на европейском берегу Мраморного моря, устремившийся на разграбление прибрежных поселений. Византийцы во главе с самим василевсом смогли разбить грабителей, напав на турецкие корабли, 14 из которых были захвачены ромеями, а 10 смогли бежать. Турки понесли значительные потери, составлявшие около тысячи убитых и более 300 пленных. Впрочем, эти успехи византийского оружия были явлениями скорее исключительными и временными – маховик турецкого завоевания был раскручен на полную мощность, и остановить его отдельными точечными победами у ослабленной империи не было никакой реальной возможности.

Дальнейшим успехам турок в деле завоевания территорий Византийской империи немало способствовали непрестанно беспокоившие рубежи империи сербы под предводительством Стефана Душана, болгары во главе с Михаилом Шишманом, отстаивавшие свои торгово-экономические интересы представители италийских торговых республик, да и сами византийцы, своей разрушительной борьбой за власть втягивавшие страну в длительные и кровопролитные гражданские войны. В то время как Ромейская империя расточала свои силы на внутреннюю борьбу и внешнее соперничество с Сербией, Болгарией, на стычки с италийскими республиками, год от года все возрастала мощь ее главного и беспощадного врага – Османского государства. Трагическая ситуация, в которой оказалась империя, отягощалась бедственным положением ее финансов, нищетой населения, демографическим спадом.

15 июня 1341 г. умер император Андроник III Палеолог Младший (1328–1341 гг.), оставив трон девятилетнему сыну Иоанну V, регентами при котором стали его мать Анна Савойская и великий доместик Иоанна Кантакузин, ставший фактическим правителем империи. Против него выступили представители чиновной столичной бюрократии и духовенства, не желавшие мириться с засильем в Константинополе крупной провинциальной аристократии, представителем которой был Кантакузин. Во главе партии противников Иоанна Кантакузина встали влиятельный временщик при дворе Анны Савойской дука флота Алексей Апокавк и константинопольский патриарх Иоанн Калека (Априйский).

26 октября 1341 г. Кантакузин был провозглашен в Дидимотике императором, заявляя в своих грамотах к подданным, что не выступает против законного правителя малолетнего Иоанна V, но борется с засильем при его дворе «дурного» окружения. Во вспыхнувшей гражданской войне на стороне успешного поначалу узурпатора выступила провинциальная землевладельческая аристократия, а его противники опирались на широкие массы горожан, в своих призывах, по словам историка Никифора Григоры, «возбуждали народ против богатых, толпы ремесленников – против выдающихся славой и родом». Страна раскололась пополам, противостояние разделило византийское общество на две непримиримые партии. «Можно было видеть, – отмечал все тот же Никифор Григора, – весь род ромеев расколовшимся на две части в каждом городе и в каждой деревне – на разумную и неразумную, на обладавшую богатством и славой и на терпящую лишения, на познавшую благородное воспитание и подчиненную порядку и на неразумную, мятежную и кровожадную. Все лучшие стекались к Кантакузину, все худшие – к тем, кто сидел в Константинополе». Сам узурпатор также писал в своих мемуарах: «Общей была война у каждого города и против василевса Кантакузина, и против динатов, ибо почти надвое раскололось государство: немногие держались Кантакузина, а массы народа, предводительствуемые мятежниками и неимущими, предпочли встать на сторону столицы. Повсюду взяв верх, они уничтожали динатов, и ужасное смятение и беспорядок охватили города».