Андрей Домановский - Загадки истории. Крымское ханство [litres]

Московский правитель в ожидании вторжения крымского хана собрал многочисленное войско из 12 000 дворян, 2035 стрельцов и 3800 казаков. Вместе с ополчениями северных городов войско достигало чуть более 20 000, а с боевыми холопами – 30 000. Девлет Герай, со своей стороны, поднял в поход все Крымское ханство, привлек обе ногайских орды и отряды турецких янычар. Численно его войско насчитывало по разным оценкам от 120 до 150 тысяч воинов, вчетверо или даже впятеро превышая, таким образом, войско Ивана IV.

Планы крымского хана были далекоидущими – одновременно с наступлением на Москву должны были вспыхнуть восстания против московского владычества в Казани и в Хаджи-Тархане, после чего объединение улуса должно было завершиться. По сути, запланированное Девлетом Гераем можно сравнить с тем, что планировал и реализовывал Иван IV и его предшественники на великокняжеском престоле. Однако если в случае московского правителя речь шла о собирании русских земель вокруг Москвы, то для крымского хана – татарских или, точнее, земель Улуса Джучи вокруг Крымского ханства. Самого Ивана IV Девлет Герай планировал взять в плен и отвезти в Крым, где ничто не помешало бы крымскому хану реализовать давнюю угрозу предыдущего хана Сахиба Герая – запрячь бывшего правителя в плуг и пахать на нем землю.

23 июля 1572 г. татарское войско вышло к украинам Московского государства и направилось к Туле, а 26 июля уже попыталось переправиться через Оку выше Серпухова, но было отбито здесь прикрывавшим «перелаз» сторожевым полком. 28 июля ногайской коннице удалось захватить переправу и уйти дальше на север чуть ли не к самой Москве. Вслед за ногайцами в начале августа в пробитую ими брешь в обороне берега Оки втянулось и все крымское войско. Казалось, важнейший русский оборонный рубеж пройден и путь к сердцевинным землям Московского государства открыт – хан беспрепятственно шел прямо на Москву.

Иван IV поспешно отступал в сторону Новгорода, и Девлет Герай принял решение во что бы то ни стало настичь московского правителя и захватить его. Тем временем охранявшие Оку русские полки, увидев, что оборона по реке прорвана, устремились в погоню за ханским войском. И вот именно в это время в столь успешно осуществлявшейся для крымского хана военной кампании была допущена роковая ошибка – Мехмед Герай и Адиль Герай попытались дать бой преследовавшим их московским полкам и были разбиты воеводой Дмитрием Хворостининым. Разгоряченный погоней за бежавшим Иваном Грозным, Девлет Герай необдуманно бросил на русское войско 12 тысяч ногайских всадников, которые практически полностью были расстреляны русской артиллерией. Хан вынужден был прекратить погоню и развернуться для боя у села Молоди, в 45 верстах от Москвы. Сражение было навязано татарам московитами, и это стало прологом поражения крымцев.

Крымский хан, имея артиллерию и громадное количество кавалерии, не опасался за исход сражения – и совершенно напрасно. Русские воеводы во главе с главным воеводой Михаилом Воротынским применили против татар новую, неожиданную для них тактику – так называемый «гуляй-город». Это был аналог хорошо известного табора гуситов, когда вооруженная ручницами, пищалями и полевой артиллерией пехота укрывалась от конницы за рядами телег и возов, прочно скрепленных между собой цепями и обшитых по периметру широкими и прочными деревянными щитами. Применить против такого подвижного «укрепрайона» традиционную атаку татарской летучей конницы, обсыпающей противника с безопасного расстояния градом стрел, невозможно – стрелы в подавляющем большинстве не достигнут цели, застряв в щитах и возах. Еще глупее пытаться взять такой ощетинившийся во все стороны ружейными дулами и орудийными жерлами табор прямой атакой, причем абсолютно неважно, с какой стороны – дружный залп и последующий беглый огонь по готовности не оставлял оказавшейся в пределах поражения атакующей кавалерии никаких шансов.

Однако именно последнее и сделал крымский хан. Увлекшись преследованием отряда Хворостинина, крымская конница попала под прямой пушечный огонь из «гуляй-города» и понесла колоссальные потери. Стрелявшие практически в упор московские пушкари буквально вырубали каждым выстрелом целые просеки в лесу атаковавших всадников. И хотя первый бой не принес решающего перевеса ни одной из сторон, в нем погибли важные татарские военачальники – три брата Хаджи-бея, командиры ширинского ополчения, и был захвачен в плен Деве-бей, глава ногайцев. Это также сыграло роковую роль в борьбе татарского войска с русским «гуляй-городом».

Вместо того чтобы окружить полевое укрепление, оставаясь при этом вне пределов досягаемости ружейных и пушечных выстрелов, и просто дожидаться, когда у окруженных закончатся съестные припасы и вода, ногайцы требовали немедленного штурма, чтобы освободить своего предводителя. Девлету Гераю пришлось на это согласиться, и 11 августа произошло решающее сражение. Успешно используя тактико-технические преимущества своего войска, русские воеводы расстреляли атаковавших татарских кавалеристов, нанеся им колоссальный урон. У одного лишь хана погибли в этот день сын и внук, не считая множества беев, десятков мурз и тысяч рядовых воинов, выкошенных плотным оружейным и артиллерийским огнем. Под прикрытием лощины часть русских стрельцов вышла в тыл атаковавшим татарам и также нанесла существенный урон своей меткой стрельбой.

В итоге, потерпев поражение при Молодях и ложно извещенный о подходе основных русских сил во главе с Иваном IV, Девлет Герай отступил от Москвы: «августа в 2 день в вечеру оставил крымской царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей <���…> а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до Оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек. И тех тотар побили человек с тысечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку».

Новгородская летопись хранит такую запись: «Да того месяца августа 6 в среду, государю радость, привезли в Новгород Крымскаго лукы да дви сабли да саадачкы стрелами… а приехал царь Крымской к Москве, а с ним были его 100 тысяч и двадцать, да сын его царевич, да внук его, да дядя его, да воевода Дивий мурза – и пособи Бог нашим воеводам Московским над Крымскою силою царя, князю Михайлу Ивановичю Воротынскому и иным воеводам Московским государевым, и Крымской царь побежал от них невирно, не путми не дорогами, в мале дружине; а наши воеводы силы у Крымскаго царя убили 100 тысяч на Рожай на речкы, под Воскресеньем в Молодях, на Лопасте, в Хотинском уезде, было дело князю Михайлу Ивановичю Воротынскому, с Крымским царём и его воеводами… а было дело от Москвы за пятдесят верст».