Вадим Самборский - Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Abgefeuert! после выстрелов прокричали вторые номера.

Раз за разом однообразно звучали команды, мину за миной расчёты расстреливали боезапас. Мозель наблюдал в бинокль за работой подчинённых, время от времени, внося в прицел поправки. Гофман так же поднёс к глазам бинокль, начал разглядывать, как огненные султаны разрывов уже в который раз накрыли многострадальные развалины бывшей усадьбы. Офицер не перестал смотреть в свой "цейс", даже когда в дело вступили артиллерия и батальонные миномёты. Не отрывая бинокль от глаз, гауптман отдал приказ миномётчикам:

Унтер-фельдфебель, распорядитесь прекратить огонь! Уступите место большим калибрам!

Гер лейтенант, мы не можем наступать! Мы здесь как на ладони! Они не дадут нам поднять головы и перебьют всех! попытался донести до лейтенанта свои мысли "папаша Франц".

Но офицер, что называется, упёрся и не захотел слушать младшего командира, даже такого заслуженного и уважаемого каким был в роте унтер-офицер Келлер. В германском Вермахте любой офицер был кастовой фигурой, стоящей по своему положению выше своих подчинённых, которых было принято считать безликим и бездушным инструментом, нужным только для достижения поставленной цели. А зря!

Не пытаясь поднять головы, лежа среди стеблей травы, молодой лейтенант успел подумать о том, как это угораздило его роту так глупо попасть в переплёт в первый день кампании, и что в случившемся есть толика и его вины - он сам расслабился на марше и позволил это сделать стрелкам своего взвода. Лейтенант понимал, что надо спасать не только свою офицерскую репутацию, жизни солдат, но ещё и выполнить поставленную командованием задачу. Офицер всегда знает, что надо делать, он обязан найти выход из любой сложной ситуации и принять правильное решение! Рейн взял себя в руки и, преодолевая страх, стал громко отдавать распоряжения:

Готовность номер один! Всем приготовиться к атаке! Пулемётчики - прикроете нас!

В ответ раздалось молчание.

Унтер-офицер Келлер! Вы слышите меня? громко проорал лейтенант.

Да! Слышу! Командуйте лейтенант! до его слуха долетели слова ответа Келлера.

Вы со своим отделением до окончания артиллерийского обстрела постараетесь скрытно выдвинуться вперёд и обеспечите общую атаку роты! Приказ вам понятен? озвучил задачу лейтенант.

Да, герр лейтенант! кратко ответил "папаша Франц".

Тогда быстрее думайте, как лучше это сделать! Сейчас должны ударить наши миномёты и артиллерия. А после артиллерийской подготовки мы сразу же атакуем русских! продолжил разговор командир взвода.

Спустя считанные минуты после слов лейтенанта, ротные миномёты от леса начали по квадратам обстреливать территорию усадьбы. Послышался характерный шелест летящих мин, летящих в сторону обороны русских, затем, с периодом в несколько секунд, загремели серии взрывов, засвистели разлетающиеся осколки, территорию усадьбы заволокло серым дымом.

Унтер-офицер Келлер стараясь переорать грохот взрывов, успел отдать несколько команд стрелкам своего отделения:

Манн, Диц, Ланге! Вы трое, со своими МР, короткими перебежками выдвигаетесь вперёд и залегаете! Остальные прикрывают! Через восемь-десять шагов падаете, делаете несколько перекатов в сторону, встаёте, бегом ещё пять-шесть шагов, перекатываетесь и так далее. Надо продвинуться на сорок - пятьдесят шагов, пока "Иваны" не пришли в себя. Займёте позицию и прикроете отделение. Надо постараться не дать противнику поднять свои головы! Остальные подбегают к вам и закидывают "колотушками" их траншею, на короткое время надо ослепить "иванов"! Если у кого есть гранаты с белой полосой на корпусе, это нам может сильно помочь. Сила взрыва, осколки и дымовая завеса сделают своё дело! Шансов на спасение у них не будет! Ты, Герман, с напарником, попробуете заткнуть этих мразей! Келлер назвал по имени пулемётчика, замолчал и после мгновенной паузы продолжил говорить: Своей "пилой" вы, не жалея патронов и ствол, не переставая бьёте, не давая русским поднять свои головы. Всем остальным приготовить по несколько гранат, примкнуть штыки и ждать начала атаки! У нас должно получиться!

Через несколько минут после слов Келлера из-за реки ударила артиллерийская батарея. Её мощные 122-ти миллиметровые снаряды, попадая в землю, оставляли глубокие дымящиеся воронки, силой взрыва поднимали в воздух комья земли и обломки строений. Мины, выпущенные из батальонных миномётов, долбили по площадям, выстригая осколками траву, ветки деревьев и кустов, оставляя после разрывов облака дыма. Ещё не закончилась артподготовка, когда унтер-офицер Келлер, решив использовать момент внезапности, пока не рассеялся дым, и русские спасаются от разящих осколков в укрытиях и щелях траншеи, громко скомандовал:

Трое первых, перебежками вперёд! Отделению приготовиться! Пулемётчикам открыть огонь!

Поддержанные огнём пулемёта MG-34, трое штурмовиков, как на учениях, низко пригибаясь, часто падая и вставая, устремились вперёд, пытаясь быстро приблизиться на тридцать-сорок шагов к русской траншее, затем залечь и прикрыть товарищей. Им удалась эта проверенная схема передвижения в бою, позволяющая сохранить солдатам свои жизни.

Командир отделения видел, как трое бойцов его отделения мгновенно поднялись и устремились вперёд, потом залегли и начали вести огонь, стреляя по русской траншее короткими очередями из пистолет-пулемётов МР-40. Тытыжш-тытыжш-тытыжш-ччч-ччч-ччч - работал МG. После того как первые трое штурмовиков пробежали вперёд и залегли, остальные солдаты отделения без команды поднялись и побежали по полю в атаку. "Папаша Франц" сам ловко вскочил из наспех отрытого окопчика и побежал вслед за всеми. Ему посчастливилось добежать до своих солдат. Келлер, с разбегу всей своей массой, плюхнулся в небольшую свежую воронку от снаряда, в которой ещё не выветрился запах сгоревшей взрывчатки, отдышался и, приведя дыхание в полный порядок, осторожно стал осматриваться вокруг себя. В соседней воронке прятались двое перепуганных солдат из соседнего взвода. Потом он заметил тело стрелка, очевидно получившего смертельную рану в начале заварухи. Парень полулежал в траве возле "его" воронки, привалившись спиной на походный ранец, стального шлема не видно, карабин отлетел в сторону, поясной ремень расстёгнут, патронные подсумки раскрыты, обоймы с патронами беспорядочно валяются рядом с телом. У раненого был шок и он, с какой-то блаженной улыбкой, смотрел на свой распоротый осколком форменный китель, из которого виднелись розовые внутренности, при каждом вдохе-выдохе всё сильнее и сильнее выпирающие из живота бедняги. Солдат руками пытался впихнуть кишки обратно в живот и плотно зажать пальцами свою рану. Увидев Келлера, бедняга дёрнулся телом, попытался что-то сказать, но издал лишь натужный стон и затих, не успев произнести ни слова...