Андрей Бодров - История эпидемий [От чёрной чумы до COVID-19] [litres]

Бедняки тоже рады были бы сбежать, но им негде и не на что было бы жить, так что пришлось оставаться дома посреди эпидемии. Мало того, проезжая через городские ворота, каждый должен был предъявить справку о хорошем здоровье, выданную лордом-мэром, получить которую становилось все труднее. Поскольку количество жертв все увеличивалось, то жители окрестных деревень начали возмущаться приезжими из Лондона, поскольку не оставалось мест для размещения беженцев. Беженцы пытались вернуться, но их не допускали в города, и многим приходилось жить на собранное с полей или украденное, так что многие поумирали от жажды или голода.

Если обычная смертность в Лондоне в неделю летом тогда составляла 300 человек, то за последнюю неделю июля произошло 3014 смертей, из которых 2020 умерли от чумы. Специально нанятые люди ездили на телегах по городу, призывая людей: «Выносите ваших мертвых», и увозили груды тел. Власти забеспокоились, что это все может вызвать среди населения панику, и приказали проводить вывоз и захоронение трупов только ночью. Однако и телег уже не хватало для этого дела, и трупы начали складывать вдоль домов. Пришлось разрешить собирать трупы и днем и возобновить рытье братских могил.

Городские власти пытались кое-что сделать для борьбы с эпидемией. Они наняли врачей и организовали тщательное захоронение жертв, однако из-за распространившейся по городу паники люди, боясь заражения, хоронили трупы поспешно. Поскольку причина болезни была неизвестна, то многие считали, что ее переносили животные, и поэтому Лондонская Корпорация приказала убивать кошек и собак. Это резко увеличило число крыс в городе, что усилило чуму. Власти также распорядились, чтобы огонь постоянно горел, и днем и ночью, в надежде, что он очистит воздух. Чтобы отогнать инфекцию, жгли разные вещества, распространяющие сильные запахи, такие как перец, хмель и ладан. Жителей Лондона насильно заставляли курить табак.

По документам установлено, что смертность в Лондоне доходила до 1000 человек в неделю, затем – до 2000 человек в неделю, и уже к сентябрю 1665 года достигла 7000 человек в неделю. К концу осени смертность начала снижаться, так что в феврале 1666 года король и его окружение сочли безопасным возвращение в Лондон.

При этом во время эпидемии торговые контакты с материком не прерывались, так что вспышка чумы перекинулась во Францию, где затихла только следующей зимой.

Сильнее всего пострадал Лондон, но чума отмечалась и в других регионах страны.

Только в конце осени и зимой в столицу стали возвращаться дворяне и другие беглецы. Улицы были запружены повозками, возобновилась торговля. В конце марта 1666 года Лорд-канцлер записал: «…улицы полны народа, Биржа переполнена, люди столь многочисленны, как можно было когда-либо видеть…».

При этом отдельные очаги заболевания проявлялись до сентября 1666 года, но уже значительно более медленными темпами. Большой (Великий) пожар, который случился в Лондоне со 2 по 5 сентября, уничтожил дома в большинстве густонаселенных районов. Примерно в это же время вспышки чумы прекратились, вероятно, вследствие того, что большинство инфицированных блох погибло во время пожара вместе с крысами, которые их переносили.

Современные исследователи считают, что это была эпидемия бубонной чумы, во время которой умерло приблизительно 100 000 человек, 20 % населения Лондона.

Вена в XVII веке была одним из главных перекрестков торговых путей между Востоком и Западом. Поскольку в городе всегда было много приезжих, то время от времени они приносили какую-нибудь болезнь. А вспышки чумы случались достаточно регулярно начиная со времен «Черной смерти».

Город был переполнен и плотно застроен, при этом в нем не было общественных коллекторов или дренажных систем, так что кучи бытового мусора лежали прямо на улицах. Кроме того, на торговых складах в течение длительного времени хранились товары, которые поедали крысы. Условия в городе считались настолько нездоровыми уже в то время, что чуму в других частях Европы часто называли «венской смертью».

Эпидемия 1679 года была лишь частью гораздо более масштабной чумной вспышки в Германии, Австрии, Богемии и ряде соседних регионов. В эти годы вспышки чумы были и в Западной Европе, и в Османской империи, перемещаясь по торговым путям. В 1666 году в Кельне и в поселениях на Рейне бушевала эпидемия, которая продолжалась до 1670 года. В Нидерландах чума распространилась в 1667–1669 годах. В 1668 году последняя эпидемия чумы имела место и во Франции.

В 1675–1684 годах в Османской империи возникла новая волна чумы, захватившая современную Турцию и Балканы. Болезнь переместилась в Северную Африку, Богемию, Польшу, Венгрию, Австрию и Саксонию, продвигаясь на север. В 1675 году остров Мальта потерял из-за эпидемии 11 000 человек.

Венская чума 1679 года была крайне тяжелой, в городе погибло не менее 76 000 человек; другие города в этой части Европы потеряли не меньше. Например, в Праге в 1681 году умерли 83 000 человек. Дрезден пострадал в 1680 году, а Магдебург и Галле – в 1682 году. В Галле была зарегистрирована смерть 4397 человек из примерно 10-тысячного населения. В эти же годы пострадали многие города Северной Германии.

Венский религиозный орден – братство Святой Троицы – создал во время эпидемии 1679 года специальные больницы для детей и взрослых. Там предлагали уход, а также определенное лечение с помощью рвотных средств, кровопусканий и применения мазей. Трупы жертв чумы вывозились на дальние окраины города, где сбрасывались в большие открытые ямы для сжигания: тем не менее эти ямы (и тела в них) оставались на открытом воздухе в течение нескольких дней (до заполнения), что позволяло местным крысам продолжать заражать население.

В ознаменование освобождения Вены от Великой чумы и более поздних волн болезни жители города воздвигли ряд памятников: например, знаменитую барочную церковь Карлскирхе с ее многометровыми чумными колоннами, известными также как Песахские столбы.

Впервые достоверно клинику этой болезни описал в 1648 году во время эпидемии на мексиканском полуострове Юкатан испанский монах Лопес де Когольюдо. Ее знали не только в эндемичных (там, где она существовала всегда) тропических регионах Африки и Америки, но и в занесенных с рабами странах Северной Америки и Европы.

На острове Барбадос английские врачи предложили название болезни «желтая лихорадка». Испанцы употребляли название «черная рвота». Среди английских моряков и солдат, больше всего болевших ею, в обращении было название «Желтый Джек», потому что о наличии на корабле больного желтой лихорадкой капитан должен был известить при входе в порт. Тогда он вместо английского флага «Юнион Джек» вывешивал желтый карантинный флаг «Желтый Джек» (желтый флаг с черепом и костями).