Андрей Бодров - История эпидемий [От чёрной чумы до COVID-19] [litres]

В Новониколаевске (с 1926 года Новосибирск) 31 декабря 1919 года было официально зарегистрировано свыше 14 000 больных, из них госпитализированы лишь 5000. Многие инфицированные оставались в своих домах, заражая окружающих.

4 января 1920 года в городе организуется сибирский Чекатиф – Чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом. Ее возглавил член Сибирского революционного комитета В. М. Косарев. За короткий период своего существования (осень 1918 – весна 1920 года) ЧК по тифу провела 26 заседаний, издала 11 постановлений, ряд приказов и циркулярных распоряжений, что позволило эпидемию победить.

Первым делом были мобилизованы все медики (врачи, зубные техники, помлекомы – помощники лекарей), невзирая на классовую принадлежность. Национализированы все аптеки. Чекатифу перешла вся полнота власти, практические решения принимали на местах «тройки», в которые в обязательном порядке был включен врач. Власть на местах (ЧК, милиция, ревкомы, органы самоуправления и т. д.) выполняла поручения по организации и подвозке дров, понуждению к трудовой повинности «праздных паразитов», уборке нечистот, вывозу трупов, рытью братских могил (на 12–15 тысяч трупов каждая), реквизиции белья, устройству бесплатного питания и вошебоек (прожарка одежды в печах), больничных изоляторов. В Новониколаевске в помещениях винных складов, женской гимназии, учительском институте и на других объектах были устроены новые больницы, подчинявшиеся Чекатифу. Госпитали открывались в помещениях кинотеатров и гимназий, в зданиях окружного суда и завода.

Людей, борющихся с тифом, катастрофически не хватало. Поэтому оставшихся в захваченных «красными» городах врачей Белой армии признали военными специалистами и поставили на довольствие. Здоровые колчаковцы были мобилизованы из фильтрационных лагерей как помощники медперсонала – кому-то нужно было вести разросшееся больничное хозяйство, хоронить трупы. По данным историка B. C. Познанского, всего привлекли 54 роты (около 6 тысяч) белогвардейцев, которых в официальных документах стали называть белоармейцами. Всех их поставили на боевые пайки и ставки Красной армии. Об этом оставил свидетельство красный командир П. К. Голиков, возглавивший Сибчекатиф в тот период, когда главной военной задачей в весну 1919 года стало захоронение трупов.

Военные сначала хотели взрывать штабеля с трупами фугасами. Но не хватало бикфордова шнура, а методом детонации (при подбрасывании к зарядам гранат) происходило много ошибок. Врачи в «тройках» запретили «взрывной» метод захоронений. Единственным оставалось рытье братских могил, что в условиях зимы в Сибири было мало реально. Экономисты-белоармейцы подсчитали, что похороны одного трупа обходятся властям в 80 рублей, а кремация – в 10 руб лей. Трупы стали перекладывать в штабеля слоями вместе с дровами, дрова поджигать. Образовавшийся пепел зарывали в неглубокие ямы. Этот способ себя полностью оправдал.

Всего Сибчекатиф организовал 150 тысяч коек для больных и 80 тысяч для выздоравливающих. К 1920 году «тройки» стали отмечать снижение общей тифозной заболеваемости.

Массовые эпидемии тифа и холеры в белых армиях тоже давали тысячи жертв: так, в декабре 1919 года отступившие в Эстонию войска Юденича не получали достаточно еды, дров, горячей воды, лекарств, мыла и белья. В результате покрылись вшами. Только в Нарве разразившаяся эпидемия тифа унесла 7 тысяч жизней. Люди лежали и умирали на грязных полах заброшенных заводских помещений и в теплушках, практически без всякой врачебной помощи (малочисленные и беспомощные без медикаментов, врачи и сами болели и умирали). Тела умерших штабелями лежали у входов. Так погибла Северо-Западная армия Юденича.

В Красной армии борьбой с эпидемиями занимался Военно-санитарный отдел: создал сеть карантинов, изоляционно-пропускных пунктов и фронтовых госпиталей для зараженных инфекциями, вел пропаганду чистоты. Большевики сосредоточили в своих руках старую материальную базу здравоохранения, все имущество Красного Креста и производство лекарств – за счет этого они получили средства для системного подхода к эпидемиям. Не только лечили больных, но и стали прививать в большом количестве здоровых. Постепенно массовой вакцинации подвергся весь личный состав армии и флота. В 1918 году на 1 тысячу человек насчитывалось лишь 140 «иммунизированных», в 1921 году – уже 847, а в 1922 году непривитыми остались единицы. Окончательно решить проблему эпидемий удалось к 1926 году.

Во многих европейских языках грипп называют «инфлюэнца» (итал. influenza «воздействие»). Это название, по одной версии, возникло в Риме в середине XVIII века, а по другой появилось в эпоху Возрождения – болезнь как следствие влияния неблагоприятного стечения астрологических переменных.

Действительно опасные эпидемии и пандемии гриппа случаются 2–3 раза в 100 лет, и вызываются они тогда, когда в результате цепочки мутаций и возникает такой тип вируса, против которого у большинства людей нет иммунитета. Причем практически всегда речь идет о вирусе гриппа А. Между прочим, штамм H1N1 относится к птичьему гриппу, наиболее коварному и опасному среди всех вирусов гриппа человека. Предполагается, что вирус «испанского» гриппа стал результатом рекомбинации вирусов гриппа птиц и человека.

Вспышка пандемии «испанки» пришлась на конец Первой мировой войны. За 1919–1920 годы (за 18 месяцев) во всем мире испанкой было заражено около 550 миллионов человек, или 29,5 % населения планеты. Погибло гигантское количество людей. До сих пор называют цифры весьма приблизительно от 17 до 100 миллионов человек. Для сравнения общие потери всех воюющих сторон, включая солдат, офицеров и мирного населения во время Первой мировой войны составили, по разным данным, 18–20 миллионов человек. «Испанку» считают одной из наиболее масштабных катастроф в истории человечества.

Вопреки названию, пандемия началась не в Испании, а в США. Однако военная цензура тех лет запрещала сообщать в СМИ о страшной болезни, косившей ряды солдат. Заболевание даже нельзя было называть инфлюэнцией, и ему придумали имя «грипп», то есть «захватчик», «хворь». Заболевшие испытывали трудности с дыханием, а на последних этапах кашляли с кровью, за что эту болезнь прозвали «пурпурной смертью». Смертность была такой высокой, что среди обеих воюющих сторон даже ходили слухи о неких шпионах из-за океана, которые завезли в Европу страшный яд. В итоге первой об эпидемии забила тревогу Испания, которая не принимала участие в военных действиях. Так грипп и получил название «испанского».

Считается, что развитию пандемии способствовали антисанитария, плохое питание, скученность военных лагерей и лагерей беженцев.