Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Тем временем всадник мчится, везет письмо от Цицерона Бруту в Грецию. Чуть не давит маленького Люция на лесной дороге. При этом хамит, нарушая правила дорожного движения. Орет: «Следи за своими отпрысками, крестьянин!» На что Ворен ему вежливо отвечает: «Сволочь ты тупая. Ты слишком быстро ехал». На что всадник отвечает: «Да пошел ты со своими ублюдками! Прочь с дороги!» Естественно, тут же снимается с лошади. Ворен, будучи человеком широкой души: «Езжай, прочь с глаз моих. Дети, идите, играйте. А ты держись подальше от дороги!» Дети находят тубус с письмом – и письмо не доходит. Тут Пулло: «Кто хочет персиков?» – «Как проходит день?» Пулло: «Очень хорошо». – «Это Цицерон?» – «Неплохой человек. Не высокомерный, как можно было подумать». И Пулло угощает всех персиками.

К. Жуков:Что характерно, у него там в сумке голова с руками была.

Д. Пучков:«Опять имена от Марка Антония». – «Еще?» – «У Марка Антония много врагов, трудно вспомнить всех сразу». – «Мы, по-моему, достаточно уже убили. Почти тысячу человек». – «Войскам надо платить. Надо где-то брать деньги». – «Агриппа прав. Надо действовать медленнее. Мы же не хотим выглядеть мясниками». – «Разумеется, нет. Простите, выйду воздухом подышать».

К. Жуков:Это как раз проавгустовская партия, которая всюду писала, что Октавиан проскрипции пытался тормозить. Заставляли его, а он страдал. Мы не знаем, заставляли его или нет. Но молодцы, что отразили этот момент. По крайней мере, делал вид, что он приличный человек.

Д. Пучков:Ну, а тут Агриппа.

К. Жуков:Марк Випсаний Агриппа.

Д. Пучков:К Октавии: «Тяжелый день?» – «Очень. Наверное, убивать людей тяжкий труд. Даже беззащитных». – «Большинству из них надо дать бежать из страны. Они всего лишь потеряют деньги и землю». – «Всего-навсего разорятся?» – «Работа неприятная, но необходимая ради блага республики». – «Ты избегаешь меня?» – «Думал, так будет лучше». – «Почему?» – «Чтобы избежать неловкости». – «Неловкости? Я была права. Если бы ты действительно меня любил, неловкость тебя бы не волновала». – «Не играй со мной. Не сомневайся в моей искренности. Я не говорил с тобой потому, что понимаю: мои чувства к тебе безнадежны». – «Это мне решать». – «Нет, не тебе. Мой отец был никем, а дедушка был рабом. Во мне нет ни капли благородной крови». – «Значит, ты поднялся благодаря своим заслугам. Несомненно, это достойно похвалы». – «Ты сестра Гая Октавиана Цезаря. И не выйдешь замуж за достойного похвалы сына безродного». – «Да я выйду за кого захочу!» – «Нет, не выйдешь».

К. Жуков:Когда Агриппа все это рассказывал, я аж подпрыгивал. Что он на папу наговаривает?

Д. Пучков:«Ты выйдешь за полезного аристократа, которого выберет брат». Октавия: «Оставь меня!» – «Прости, за последние месяцы я измучился». Ну и что с ним было не так?

К. Жуков:Он происходил из очень богатого и знатного (хотя и плебейского) рода. Из всадников. Какой там «папа никто, а дедушка раб»? У него имение в Иллирии. Каким образом он бы оказался вместе с Гаем Меценатом и будущим приемным сыном Цезаря в одном месте? Как там мог оказаться внук раба? Это нереально.

Д. Пучков:То есть, думаешь, он мог на сестре Октавиана жениться?

К. Жуков:Ну, это вряд ли. Он и так был за Октавиана, а Октавиану с помощью брака можно было еще каких-нибудь союзников приобрести. Сестра, как и дочь, – это же ценнейший ресурс. Тем более что к тому времени его сестра была замужем.

Д. Пучков:А вот Меценат…

К. Жуков:Если в переводе НТВ его звали Месинос, то в переводе «Лостфильма», по крайней мере в этой серии, его зовут Мекина. Меценату от переводчиков досталось больше всего.

Д. Пучков:А в это время в синагоге: «У нас просят немалую сумму. Где гарантия, что за наши деньги мы получим необходимое влияние?» – «Об этом просит личный посланец царя Ирода». Ирод по диаспорам рассылает людей. «Если наши деньги гарантируют, что Рим признает его царем Иудеи, Ирод будет у нас в долгу». – «Он и сам это понимает». – «Кого именно он планирует подкупить? Кто знает, кто будет правителем Рима через месяц? С кем придется иметь дело в следующем году?» – «Мы не дадим денег, пока конфликт не уладится». – «Как вы до такого докатились? Вы в священном месте тайно сговариваетесь о подкупе, чтобы идолопоклонники управляли вашим народом». – «По-твоему, лучше, чтобы Иудеей правили Селевкиды или Птолемеи? Лучше уж те, кого мы знаем, с кем можно иметь дело». – «А зачем вообще позволять кому-то править? Это наша земля. А вы предатели собственного народа». – «Назовись!» – «Мы сыновья Арода из семей Манассия. Мы – гнев Израиля». Кто это Арод, Манассия?

К. Жуков:Надо внимательно почитать Библию, это одно из двенадцати колен Израилевых.

Д. Пучков:Серьезные люди?

К. Жуков:Конечно. Они собираются выбирать Ирода I Великого. У него было все плохо: он вынужден был буквально выпрашивать помощь, чтобы вернуться на иудейский престол. В конце концов он доехал до Египта, где повстречался с Клеопатрой и как-то с ней договорился. Клеопатра помогла ему встретиться с Марком Антонием. Он договорился с Марком Антонием и стал царем Иудеи. Но это было уже в 40 году.

Д. Пучков:Дальше беседа переходит в драку. Единственное, чего там не хватает, – боевого еврейского клича: «Мочи козлов!» После драки: «Тевье, как отрадно иметь твою силу на своей стороне». Тевье – это наш друг Тимон. «Отлупить старейшин не проблема. Какой в этом смысл?» – «Сион – вот смысл. Помните, друзья, кто мы! Мы – избранный народ! Мы не рабы, не животные. Избранный народ». У них сионистские идеи уже тогда были?

К. Жуков:Иудеей в самом деле правил непонятно кто. И непонятно кем он был поставлен. Они с Римом в то время пытались выстраивать отношения. Ирод, когда его посадили на престол, сделал много хорошего. В частности, он перестроил храм, который потом его потомки прогадили, раздражая римлян, устраивая против них восстания. В результате храма у иудеев теперь нет. Римляне его сравняли с землей.

Д. Пучков:Осталась часть фундамента, она же Стена плача.

К. Жуков:А у нас в Москве есть своя Стена скорби. Чтобы каяться в «преступлениях сталинизма».

Д. Пучков:Поскольку в СССР Библии лично у меня не было, я с ее содержанием знакомился через атеистическую литературу. Читая как-то книжечку Зенона Косидовского «Библейские сказания», наткнулся на великолепный пассаж про Понтия Пилата. Его назначили прокуратором в Иудею, а народ там какой-то грязный, немытый, воды у них нет. Пилат пошел в храм, собрал оттуда ценности, задвинул их по спекулятивной цене и на эти деньги начал строить акведук. А евреи бросились к евреям, которые обитали в Риме, а те зашли в сенат. И немного погодя Понтию Пилату «позвонили»: «Ценности в храм верни». И он принес все обратно. Была и другая история. Когда римляне обложили Иерусалим, перебежчиков из Иерусалима отправляли в фильтрационные лагеря. И как-то римский солдат увидел, что один еврей сел просраться и тут же из говна выковырял золотые монеты. Зарезали три тысячи человек. Золото нашли у двух.