Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Д. Пучков:Так-так.

К. Жуков:То есть такого быть не могло, потому что религия от политики была неотделима. Недаром должность жрецов была выборная, точно так же, как должность магистратов. Это сейчас церковь отделена от государства, а тогда она была неотъемлемой его частью.

Зато прикольно дальше показано, как Цезарь этому самому жрецу предлагает некий подарок, чтобы птицы удачно полетели. Ну, не напрямую ему, а его жене. А жрец говорит: «Знаете, если бы я дал волю своей супруге, она бы даже на завтрак ела устриц». – «Ну тогда двести тысяч». – «И одевается она очень дорого». – «Тогда двести пятьдесят». – «Это очень щедрый подарок, жена очень обрадуется. И птицы тоже». Отлично втер взятку!

Д. Пучков:Они ведь возили с собой каких-то куриц, давали им пожрать и, глядя на то…

К. Жуков:…как они трескают…

Д. Пучков:…делали выводы. С аппетитом клюют или без аппетита? Если с аппетитом – все будет хорошо, а если без аппетита, то…

К. Жуков:С птицами было все очень тесно связано.

Д. Пучков:Можно же применить коварный прием – не кормить куриц некоторое время. Тогда они со страшной силой клевать начнут – и значит исход боя предрешен. Для вдохновения личного состава почему бы и не сжульничать?

К. Жуков:Я думаю, что несознательные граждане жульничали. Но римляне были чудовищными фаталистами, у них знаки судьбы, рока, фатума, если почитать литературу, пронизывали буквально всю жизнь. Они постоянно смотрели знамения, знаки своей удачи или неудачи. Если вдруг удача отворачивалась, это означало, что боги от тебя отвернулись, а против богов идти нельзя ни в коем случае, то есть если суждено погибнуть и птицы плохо едят, нужно идти и погибнуть, потому что так написано на роду.

Д. Пучков:Интересно.

К. Жуков:Я уверен, что кое-кто жульничал, но в среднем, думаю, у них это было на полном серьезе.

Д. Пучков:А каким образом авгуры толковали волю богов по полету птиц? На север, на юг, левый квадрант, правый квадрант…

К. Жуков:Птицы могли просто не взлететь. У нас был турнир Святого Георгия, во время которого организовали формальные упражнения с оружием. В частности, была деревянная клетка с рычагом, в который на полном скаку нужно было ударить копьем. Рычаг поворачивался, открывалась крышка – и оттуда вылетал белый голубь. Ну вот, удар нанесен, рычаг повернулся, крышка открылась, голубь высовывает голову, как перископ подводной лодки, и решает, что никуда не полетит.

Д. Пучков:Это знак.

К. Жуков:Да. Голуби не захотели вылетать, так и сидели в клетке.

Так вот, пока Цезарь уламывает не то авгура, не то фламина, в общем, представителя религиозного бизнеса, Лидия – сестра Ниобы, жены Ворена – нажирается в свинину и начинает нести чушь: мол, ее муж не любит, а любит Ниобу. Лидию приходится срочно удалять из места принятия алкогольных напитков, на что Ворен давит серьезного косяка: чего это она забегала вдруг?

Д. Пучков:Он толком не расслышал.

К. Жуков:Да он вообще дурак, но ревнивый и с очень, очень серьезной паранойей. Как только закончился пир, на двор к Ворену вламывается Квинт Помпей со скифами и начинает выпытывать про золото, а скифы достают какие-то немыслимые сабли.

Д. Пучков:Сразу вопрос: а в город-то можно было с саблями?

К. Жуков:Ну, они пронесли их, например, в своем труповозном инвентаре или, может быть, как в известном фильме «Большой куш», купили у Бориса бритву на месте. В общем, каким-то образом они разжились саблями. Откуда создатели фильма взяли их, я не знаю, потому что у скифов были мечи акинаки. Сабель в то время в принципе ни у кого не было.

И тут, когда Ворен начал бычить, напирая горлом на саблю, появляется паланкин с бухим и разодетым в шелка Титом Пулло. Он заходит во двор и начинает кидаться в скифов пригоршнями золотых монет. Скифы, естественно, сразу поняли: заплатит им Помпей или нет, неизвестно, а деньги – вот они. И тут же передрались. После чего Ворен ловко отоварил товарища Квинта головой об стол и взял его в плен. Кстати, Квинт разговаривает со всеми через губу, хамит: «Эй вы, плебеи, чего третесь тут?» А сам-то кто? Его рекомендуют как командующего Теренской флотилией «Бич Нептуна» – наверное, имеется в виду Гней Помпей Младший, потому что он был командующий флотом.

Д. Пучков:Он был «бич Нептуна»?

К. Жуков:Да. А товарища Квинта с носком во рту приволакивают на пир к Атии. Ворен говорит Пулло: «Послушай, откуда у тебя бабло?» А тот отвечает: «Ну как – откуда? Случайно телега с золотом попалась». Ворен ему говорит: «Ты дурак! Ой, дурак! И ты ничего умнее не придумал, как сыпать золотом сразу после того, как пропала городская казна? Надо срочно все отдать, пока ты еще не успел много потратить». Пулло в шоке: что значить отдать?

Д. Пучков:Если оно его, да?

К. Жуков:Только что забрал и спрятал. Кому отдавать? Но тут Ворен проявляет недюжинную житейскую сметку. И они везут золото, а заодно еще и Квинта к Атии, потому что там сидит Цезарь, верховный их начальник. Цезарь увидел Квинта и очень обрадовался. Ну, конечно, Марк Антоний сказал: «Сейчас я ему это порежу», а Цезарь говорит: «Дать коня, накормить и отпустить – пускай отвезет своему папе предложение о мире». Марк Антоний в шоке: «Как отпустить?» «Никогда не смей оспаривать моих решений при подчиненных», – сказал Цезарь. Вот так вот.

Д. Пучков:Правильно.

К. Жуков:И это правда, потому что хоть Квинта и не было в реальности, но Цезарь постоянно, повторю, выступал с мирными предложениями. Это было важно для сохранения видимости приличий и законности: он не тиран и больше всего на свете хочет помириться с Помпеем. Раньше все было хорошо, и надо бы сделать так же, как раньше. Но Помпей на это не мог согласиться, почему – мы уже говорили. Это было бы проявлением слабости.

Когда Квинт привез оптиматам предложение о перемирии, оптиматы тут же перессорились, потому что сбежавший к ним Брут сказал, что условия хорошие и можно на них соглашаться. Цицерон говорит: «Да чего там, пока такое предлагают, надо брать. Победим – не победим, бог его знает! Я вообще устал уже». Ну а непримиримые Катон и Помпей говорят, что все дрищи и надо воевать до победного конца. Сейчас они соберут легион и порвут всех на тряпки. В общем, в стане союзников раскол. Цезарь был умный.

Тем временем Цезарь спрашивает у Пулло: «Какое золото?» Тот отвечает: «Понимаете, я случайно нашел какую-то телегу и потом к ней вернулся, ну, просто потому, что там была очень красивая рабыня…» «Погоди-погоди…»

Д. Пучков:Минуточку!