Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Д. Пучков:Коннолли-то толковый? А то у меня книжки есть, но я их читать боюсь. Вдруг Фоменко какой-нибудь.

К. Жуков:Нет, Коннолли был толковый, но увлекающийся. Его периодически заносило, и он слишком полагался на выводы, сделанные на основании собственных реконструкций. Почему-то он был на 100 % уверен в своей правоте. Хотя его выводы не всегда бьются с данными источников или исторического метода. На вопрос, почему он решил, что вот это должно быть вот так, однозначного ответа он не дает. То есть в принципе могут быть еще варианты. Поэтому для начала можно почитать Коннолли, затем нужно брать более серьезные работы, но их не вдруг осилишь без базовых знаний.

Чем баклер отличался от малой пармы?

К. Жуков:Не малая парма, а просто парма – это круглый римский щит. А баклер – это кулачный щит эпохи Средневековья. Они почти ничем не отличались, только парма была значительно больше.

Во время гражданских войн в Риме наверняка римляне брали в плен таких же римлян, но только побежденных. Можно ли их было обращать в рабство? Что с ними вообще делали?

К. Жуков:Как правило, их забирали в собственные легионы, но распределяли так, чтобы они друг с другом не общались. Казнить могли, если это были военные преступники, про которых точно известно, что это гады, власовцы и негодяи. Да, могли убить. В рабство римского гражданина обратить было нельзя. Он должен был мощно «отличиться», чтобы его лишили бы гражданства, а уже потом обратили в рабство. Тем более это же просто легионеры, они ни в чем не виноваты.

Не согласен с Климом Александровичем по поводу отсутствия подготовки легионеров в плане обращения с гладиусом.

К. Жуков:Братенько, я сказал, что гладиус у легионера был вспомогательным оружием. Это не значит, что его не учили с ним обращаться. А вот фехтовать, скорее всего, не учили.

А где Пулло научился? В ходе боевых действий его вперед выставляли – типа иди потренируйся?

К. Жуков:Индивидуальное фехтование – совсем не то, что применялось в бою. Это другая система использования оружия. Фехтование – вполне специфический набор навыков и знаний, который в Римской империи, судя по всему, если и был, то у гладиаторов и в довольно зачаточном виде. Фехтовать не только легионеров не учили, в XVII веке знающие командиры напрямую говорили, что для солдата фехтование вредно, потому что он научится всякой херне и полезет геройствовать, в то время когда нужно ходить в строю и слушать команды.

Д. Пучков:Коли! Назад!

К. Жуков:Да, и с вытаращенными глазами идти в атаку.

А что там с сухпаем было? Может, полевые кухни какие?

К. Жуков:Я уже об этом говорил. Легионеры готовили на контуберний, то есть, условно, на десяток. Сухпай выдавали, им питались, если что-нибудь по дороге стибрить не удавалось дополнительно.

Д. Пучков:Ячмень носили, да? То есть зерно, походная мельница, накрутил муки, сварил баланду.

К. Жуков:Чеснок, лук, вяленое мясо, а в основном, конечно, ячмень. Просо могли носить.

Д. Пучков:Ячмень – это, кто не в курсе, перловка.

К. Жуков:Да.

Д. Пучков:Говорят, в Советской армии было западло ее есть, а Римская империя как раз на перловке территории присоединяла.

Когда раба освобождали, ему папирус давали или как-то отмечали? И как можно было, только взглянув, отличить раба от бедного, но гражданина?

К. Жуков:Рабу давали вольную, то есть документ об освобождении.

Д. Пучков:Справку.

К. Жуков:А так римляне жили, как это ни странно, общинами, трибами.

Д. Пучков:Триба – по-русски племя.

К. Жуков:Трибы были небольшие, и там все знали всех, то есть было землячество сформировано. И в системе землячества документ, в общем, был не сильно нужен. Когда на районе появлялся непонятный гражданин, к нему подходили и спрашивали: ты кто? Что ты здесь забыл? И если вдруг выяснялось, что он какой-то мутный, то ему могли или дать в рыло, или вежливо выставить, а если уважаемый человек – поговорить. Раб тут же был виден просто потому, что никуда на деревне не спрятаться от внимательных глаз.

Рим – гигантский город. В эпоху максимального могущества там могли проживать от полумиллиона до миллиона человек. Точную цифру мы вряд ли установим. Но этот миллион составляла куча деревенек, которые находились в рамках этого огромного мегагорода. И внутри деревенек все друг про друга абсолютно все знали. И просто так туда сунуться было невозможно, тебя бы сразу заметили.

Д. Пучков:Два примечания. Первое: тогдашний миллион, населяющий город, это сейчас как город в 130 млн. По масштабам античного мира – чудовищное образование. Второе: почитывая про город Венецию, наткнулся на замечательный пассаж, где беседуют со старушкой. Венецию можно поперек пройти примерно за 40 минут.

К. Жуков:Ну, она во-о-от такусенькая.

Д. Пучков:Маленькая. А старушка 90-летняя сообщает, что за всю свою жизнь она два (!) раза была на площади Святого Марка!

К. Жуков:А что там делать?

Д. Пучков:Ну, что там делать – это другой вопрос. Почему-то она туда не ходила. Разве что на праздник какой-то. Так и через эти маленькие деревеньки ходить лишний раз не надо. Ну и совсем близкий пример: есть такой город Нью-Йорк, нынешний Рим, можно сказать, а в нем всем известный район Бруклин, он же Брюквин, а внутри Бруклина имеется район Бенсонхерст, где родились и жили все знаменитейшие нью-йоркские бандиты, естественно итальянского происхождения. Так вот, ходить в районе Бенсонхерст неитальянцу не стоит даже сейчас. Совсем недавно там происходило как раз то, о чем ты рассказываешь. Негру, как и венецианской бабушке, в голову не придет туда ходить, потому что он твердо знает, чем это закончится. Диаспора – практически та же триба. Это вам не Советский Союз, где можно было сходить подраться на соседнюю улицу. В Бенсонхерсте тебя просто убьют. Кстати, басня какая-то ходила, что рабов надо помечать, ноги известью красить до колена, не помнишь такое?

К. Жуков:Не помню.

Д. Пучков:Как березы чтобы они были. Но кто-то разумно сказал, что как только рабы увидят, сколько их, то нерабы горя такого хлебнут – ого-го, поэтому никаких знаков отличия не надо. Правильно я сказал?

К. Жуков:Клеймо на лбу ставили рабам, склонным к побегу.

Д. Пучков:Да, красная полоса.

К. Жуков:Отличившимся.

Д. Пучков:Для таких были специальные подземные норы.

К. Жуков:Не помню.

Д. Пучков:Зиндан, короче.

Вот росла империя, рабов на душу населения становилось все меньше, а крестьян все больше. Но в чем тут революционная ситуация? Крупные землевладельцы не могли управлять крестьянами как рабами из-за отсутствия правильных и угнетающих законов?