Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Д. Пучков:Академия – по-русски «роща»?

К. Жуков:Да. Сад.

Д. Пучков:Они в лесу ходили.

К. Жуков:Они там тусили, хватали Аристотеля за тогу, задавали идиотские вопросы, а он им отвечал: «E = mc 2. Отстань». Тогда ведь не было ни контактика, ни фейсбучика, ни ютуба, негде было идиотские комментарии написать, поэтому приходилось все в лицо говорить.

Д. Пучков:Сказать Аристотелю, что он дурак и ничего не понимает.

К. Жуков:Это было опасно, потому что можно было отхватить.

Д. Пучков:Аристотель крепкий был?

К. Жуков:Да. Такие беседы, во-первых, развивали вежливое обхождение, а во-вторых, стимулировали задавать только умные вопросы, потому что на глупые тебе бы просто не стали, скорее всего, отвечать, а окружающие, которые любили Аристотеля, могли еще и побить. Вот в ту самую академию его могли бы отправить.

Д. Пучков:Аристотелевские жополизы, как скажут нам дети.

К. Жуков:Конечно. И лайк ставился тоже исключительно офлайн: подошел и выразил свое почтение, сказал, за что именно ты почитаешь. Но прежде нужно было изучить некие труды. От этого люди делались умнее. Изобретали «пифагоровы штаны», таблицы умножения, законы Архимеда и т. д. Теперь такого не происходит почему-то.

Д. Пучков:Увы.

К. Жуков:Общения стало больше в тысячу раз, а толку меньше.

Д. Пучков:Потому что дебилы подключились, а их большинство.

К. Жуков:Разбавляют.

Д. Пучков:Прекрасная сцена: беседа с Тимоном.

К. Жуков:Да. Когда их встречает Тимон: «Ты еще это самое…»

Д. Пучков:«Дрючишь маму-то мою?»

К. Жуков:«Когда разрешает». – «Это объясняет, почему ты такой наглый».

Еще одна замечательная сцена, когда Брут уговаривает маму Сервилию отправиться на ужин к Цезарю, а она его всячески троллит.

Д. Пучков:Отговаривает?

К. Жуков:Он говорит, что надо идти, а Сервилия возмущается: «Как можно к этому негодяю идти на ужин?» – «Ну, ты не подумай, что я боюсь или еще что-нибудь, но просто я же у Цезаря принял прощение и высокие должности, теперь не могу пренебрегать его дружбой, это же политика. Мама, пойдем».

Д. Пучков:Ну, мама-то гадина еще та.

К. Жуков:«Мне нечем гордиться», – говорит Брут. Видно, что простили его зря. Шлепнули бы прямо там, со всем уважением, конечно.

Д. Пучков:Тут, на мой взгляд, Цезарь проявил политическую близорукость. Да и Брут-то, собственно говоря, мягкий, как говно. То туда метнется, то сюда, то ему здесь хорошо, то тут плохо, то совесть заговорила, то расчет прямой как выгоднее. Очень хорошо показан.

К. Жуков:Да. Он бесит буквально с самого начала. Талантливый актер.

Д. Пучков:Досадно, что большинство наших дорогих зрителей не обращают внимания на подобные вещи. Они за приключениями следят, а кино-то про людей, про то, как они себя ведут в разных обстоятельствах. Вот эта сволочь, на мой взгляд, наиболее показательная. Марк Антоний хоть и дурак (условно), но «не знаешь, что делать, – атакуй!»

К. Жуков:Джигит.

Д. Пучков:«Никуда не пойду, пока кого-нибудь не трахну!» Джигит, да. А этот – говно натуральное. Трусливый, осторожный, хитрит, выгадывает, в жопу нырнет, из женского полового органа выглядывает. Такой вот Брут.

К. Жуков:Да. Брут прибывает на ужин к Цезарю. Цезарь, конечно, непрерывно хвастается, как он всех победил, фактически палками разогнал. Рассказывает про удивительное животное, которое в четыре раза больше человека, пятнистое, как леопард, шея, как у гуся, а бегает, как конь. На что Брут говорит, что это очередные байки, такого не может быть.

Д. Пучков:Типа «не верю!».

К. Жуков:«Этот зверь существует, уверяю тебя, я пытаюсь доставить его в Рим, но никак не получается, они все время дохнут».

Д. Пучков:От морских перевозок. Качки не выносят.

К. Жуков:Речь о жирафе, конечно же. Цезарю предлагают удалиться на виллу за город отдохнуть. «Я бы рад, но очень много работы, извините». И тут же Октавий присутствует. Цезарь говорит: «Послушай, Октавий, а что бы ты сделал на моем месте?» – «Что, на каком месте?» – «Если бы тебе нужно было обустроить Рим». И тут Октавий разворачивает…

Д. Пучков:…политическую программу.

К. Жуков:Сначала экономическую, а потом политическую. Молодец! «Надо устроить грандиозные работы по починке акведуков, постройке дорог и прочее, нанимать только свободных граждан и вольноотпущенников, платить им деньги. Никаких рабов. Кроме того, надо организовать еще 100 сенаторских мест. И ставить туда только верных людей, которые точно не предадут». И обращаясь к Бруту: «Конечно, я не тебя имел в виду, ты человек чести, я уверен, что твоя капитуляция была искренней». Кстати, это приблизительно отражает политику, которую проводил Цезарь. Например, он запретил давать деньги в рост гражданам Рима, чтобы не разорялись.

Д. Пучков:А как банковское дело без денег в рост?

К. Жуков:Какое банковское дело? Гражданин не должен брать деньги под проценты. За это, собственно говоря, Цезаря невзлюбила аристократия… Рим-то из-за войны сильно поиздержался, и те, кто имел деньги, могли еще больше нажиться, давая обедневшим гражданам микрокредиты. Это была, видимо, одна из причин, почему его в конце концов грохнули.

Д. Пучков:Он восстановил всех против себя.

К. Жуков:Да. Цезарь расширил сенат, к концу его правления там заседало 900 человек. Он ввел туда представителей из покоренных народов, которые вроде как тоже должны были теперь участвовать в жизни империи.

Д. Пучков:И всей душой за него.

К. Жуков:Конечно! Ну а Ворен в это время привыкает к мирной жизни, рассказывает детям о своих подвигах на поле при Тапсе. «Тут стоял ваш папа, а тут мы ломанулись вперед, командиры не смогли нас удержать, и мы как начали фигачить войско помпеянцев!»

Д. Пучков:«А слоны как услышали, как мы орем!»

К. Жуков:«И тут же побежали, потоптали своих. Смерть, хаос!»

Д. Пучков:Дети завыли.

К. Жуков:Ребенок: «А-а-а». – «Что ты расстраиваешься?» Очень круто придумано.

Д. Пучков:Бодрый папа.

К. Жуков:Приехал, все рассказал. Ну а супруга спрашивает: «Что ты скучаешь? Может, тебе поработать пойти?» Вообще-то пенсионеру-ветерану такое предлагать унизительно. Хотя и вправду скучает. А жена со своей сестрой организовала мясную лавку, где продают 500 туш рогатого скота в неделю.

Д. Пучков:Неплохо.

К. Жуков:Пока папа с саблей скакал по Африке, эти две развернулись. Ну и Ворен от скуки…