Кристиан Жак - Закон пустыни

В кабинет вошел краснощекий Ярти, секретарь суда, нагруженный свитками папируса.

– Вот, все это я обработал, пока вас не было! Я продолжаю исполнять свои обязанности?

– Я еще не знаю, что меня ждет, но терпеть не могу, когда документы скапливаются. Пока что я продолжаю ставить на них свою печать. Как поживает ваша дочка?

– У нее начинается корь, к тому же она подралась с каким-то мальчишкой, и он расцарапал ей лицо. Я подал в суд на его родителей. А танцует она все лучше и лучше. Но жена моя… настоящая ведьма!

Не переставая ворчать, Ярти раскладывал папирусы на полках.

– Я останусь здесь, пока не получу ответа от визиря, – сказал Пазаир.

– Пойду-ка поброжу вокруг усадьбы Небамона, – объявил нубиец.

Нефрет и Пазаир решили покинуть дом Беранира: нельзя оставаться там, где вас настигло несчастье. И теперь они довольствовались скромным служебным жилищем, половину которого занимал судебный архив. Если их выгонят и оттуда, они вернутся в фиванскую округу.

Нефрет вставала раньше мужа, который часто засиживался за работой по ночам. Приведя себя в порядок, она кормила собаку, осла и зеленую обезьянку. Смельчаку, у которого на лапе была ранка, она накладывала мазь из речного ила, обладающую мощным заживляющим действием.

Молодая женщина водружала свою медицинскую сумку на спину ослу; животное, которое прекрасно ориентировалось на местности, само вело ее по запутанным переулкам квартала, где жили ее пациенты. Плату за лечение она получала продуктами, складывая их в корзину, которую Северный Ветер с большим удовольствием таскал на спине. Бедные и богатые жили здесь вперемежку, роскошные террасы нависали над жалкими домиками из необожженного кирпича, просторные усадьбы, утопающие в садах, соседствовали с узкими переулками, запруженными людьми и животными. Люди окликали друг друга, торговались, смеялись, но у Нефрет не было времени на досужие разговоры. После трех дней борьбы с неясным исходом ей удалось изгнать злокачественную лихорадку из тела девочки, которой овладели ночные демоны. Маленькая больная уже могла пить молоко, сцеженное кормилицей и хранившееся в сосуде в форме бегемота, сердце ее билось ровно, пульс был нормальным. Нефрет надела на шею девочке цветочное ожерелье, вдела в уши легкие серьги; улыбка пациентки стала для нее лучшим вознаграждением.

Когда она, усталая, вернулась домой, то нашла там беседующих Сути и Пазаира.

– Я встретился с госпожой Тапени, старшей управляющей ткацкой мастерской Мемфиса.

– И каковы результаты?

– Она согласилась мне помочь.

– Это серьезный след?

– Пока не знаю. Такие иглы используют многие.

Пазаир опустил глаза.

– Скажи мне, Сути… Эта госпожа Тапени хороша собой?

– Вполне.

– Ваше первое знакомство было только… дружеским?

– Госпожа Тапени – женщина свободная и не чуждая эмоций.

Нефрет брызнула на себя духами и налила мужчинам выпить.

– Это пиво вполне качественное, – подчеркнул Пазаир, – что вряд ли можно сказать о твоей связи с Тапени.

– Ты имеешь в виду Пантеру? Она поймет, что того требовали интересы следствия.

Сути расцеловал Нефрет в обе щеки.

– Помните оба, что я – герой.

Денес, богатый и известный судовладелец, любил отдыхать в гостиной своей роскошной усадьбы в Мемфисе. Стены расписаны цветами лотоса; пол выложен разноцветной плиткой, на которой изображены рыбки, плескающиеся в пруду. Десяток корзин, расставленных на столиках, наполнены гранатами и виноградом. Возвратясь из доков, где он следил за отправлением и приходом судов, Денес любил отведать подсоленной простокваши, запивая ее холодной водой в кувшине из обожженной глины. Он лежал на подушках, в то время как служанка делала ему массаж, а личный парикмахер брил его тяжелое квадратное лицо и подравнивал аккуратную седую бородку. Появилась его жена Нанефер, и Денес перервал беседу со слугами; его супруга была женщина полная, импозантная, одетая по последней моде. Три четверти состояния, которым располагала чета, принадлежали ей, а потому во время их частых ссор Денес предпочитал ей уступать.

Но сегодня они не спорили. Денес был не в духе и пускал мимо ушей возбужденные речи Нанефер, которая всячески поносила налоги, жару и мух.

Когда в комнату в сопровождении слуги вошел зубной врач Кадаш, Денес встал и обнял его.

– Пазаир вернулся, – мрачно объявил гость.

У него был низкий лоб, слезящиеся глаза, выступающие скулы и нос в фиолетовых прожилках; из-за плохого кровообращения он постоянно потирал руки. Кадаш был возбужден, его седые волосы разлохматились.

Когда Пазаир вел свое расследование, Кадаш и его друг Денес были у судьи под подозрением и пострадали от его нападок, хотя доказать их виновность не удалось.

– Что произошло? Ведь был официальный рапорт, где говорилось, что Пазаира нет в живых!

– Успокойся, – уговаривал Денес. – Он вернулся, но вряд ли посмеет предпринять что-нибудь против нас. Тюремное заключение подорвало его здоровье.

– Точно ничего не известно, – возразила Нанефер, она наносила на лицо мазь, которую брала из ложки с ручкой, исполненной в виде фигурки негра с руками, связанными за спиной. – Этот судья очень злобный. Он будет мстить.

– Я не боюсь.

– Потому что ты, как всегда, не видишь дальше своего носа!

– Твое положение при дворе дает нам возможность быть в курсе всего, что затевает этот Пазаир.

Госпожа Нанефер, которая очень умело руководила деятельностью группы торговых агентов, продававших египетские товары в другие страны, занимала посты распорядителя по поставкам тканей и инспектора государственной казны.

– Судебная система не принимает в расчет выгоду, – заметила она. – А если он дойдет до визиря?

– Баги – человек твердый, манипулировать им невозможно. Он не пойдет на поводу у амбициозного судейского чиновника, единственная цель которого – устроить скандал и сделать себе на этом карьеру.

Их разговор прервал приход химика Чечи, невысокого человечка, с маленькими черными усиками на верхней губе. Он был до такой степени скрытен, что не размыкал рта по целым дням, двигаясь среди людей, как привидение.

– Я опоздал.

– Пазаир в Мемфисе! – пробормотал Кадаш вместо приветствия.

– Знаю.

– Что думает по этому поводу полководец Ашер?

– Он тоже удивлен. А мы-то радовались, когда пришло известие о смерти этого субъекта.

– Кто его выпустил?

– Полководец не знает.

– Что он намерен предпринять?

– Он со мной не делился.

– А план вооружений?

– Все идет своим чередом.

– Экспедиция состоится?

– Ливиец Адафи занимался подстрекательством возле Библоса, но стражники подавили мятеж в двух поселениях своими силами.