Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Пламенеющий миф [litres]

Однако есть указания, что «ряд летописей» приписывает именно Ольге строительство церкви на могиле Аскольда, и Дмитрий Ростовский тоже отдает это дело ей. Современные «Жития русских святых» [82] В 2 томах, Том 1, март-август, Сибирская благозвонница, 2011. Под рев. Н. Петрусенко, стр. 1485. много у него занявшие, пишут:

«Для увековечивания памяти первых русских исповедников имени Христова великая княгиня воздвигла Никольский храм над могилой Аскольда и заложила деревянный собор над могилой Дира во имя Святой Софии Премудрости Божией, освященный 11 мая 960 года… В месяцеслове пергаментного Апостола 1307 года под 11 мая записано: «В тот же день освящена Святая София в Киеве в лето 6460».

То есть церковь Святого Николая над могилой Аскольда, которую НПЛ и ПВЛ приписывают боярину Ольме, жившему, вероятно, в конце XI века или начале XII, а Татищев – современникам Аскольда, формирующийся Миф еще во времена создания летописей отдал Ольге. Почему? В ПВЛ не может быть ошибки в имени – Нестор едва ли хотел сказать, что Ольгин двор теперь стоит на горе Угорской , куда Ольгу никакие источники не селили. Ольге отдает строительство Николиной церкви и Дмитрий Ростовский. Неужели Миф смешал «строителей» просто по созвучию имен Ольги и Ольмы [83] Это имя может быть образовано от какого-то скандинавского имени на Holm- или их краткой формы «Хольми». И от тюркского или венгерского «Алмош». ?

Миф работает, как белка, хватая и складывая в кучку любой подходящий орешек, лишь бы кучка стала побольше. Но вопрос о церкви на могиле Аскольда требует особого разбора.

Пожалуй, по части репутационных потерь Аскольд может соперничать даже с Игорем. В НПЛ они с «братом» Диром были лишь второстепенными персонажами, сопровождавшими рассказ о захвате Олегом Киева: Олег приходит к горам Киевским, спрашивает, кто в нем княжит, получает ответ «два брата, Аскольд и Дир»; Олег прячет своих воев в лодках, выходит с небольшим числом спутников на берег, притворяясь купцами, вызывает Аскольда и Дира; вои выскакивают и убивают их.

Создатели ПВЛ уже дополнили биографию Аскольда и Дира походом на Византию, о котором знали из греческих источников (под 866 годом).

Если собрать все данные, то «Сказание об Аскольде» получится весьма яркое и внушительное. Он ходил на Греческое царство и немало там отличился; с его именем легенда связала бы чудо с ризой Богородицы, после чего он, убежденный этим чудом, крестился; при нем на Русь прибыл епископ и показал еще одно чудо – с несгораемым Евангелием; Аскольд погиб от рук язычника Олега, став жертвой коварного обмана. Это готовое сказание о герое-просветителе-мученике, с подвигами, чудесами, борьбой и трагической гибелью.

Разумеется, не в моей компетенции решать, кто достоин канонизации, но чисто сюжетно, событийно, именно Аскольд и тот епископ (не то Михаил, не то Алексей, не то Леон) заслужили почетные места первых, после апостола Андрея, проводников христианства на Русь. Однако ничего похожего не случилось. В легендах Аскольд и Дир остались как «не князья», беглые бояре-узурпаторы, по справедливости истребленные представителем законного наследника (Игоря). Чудо с Евангелием русская традиция вообще потеряла.

А почему? Виной всему политика. В науке утверждается мысль, что в IX веке в Среднем Поднепровье существовала некая государственная формация, условно называемая «русский каганат». Я даже касаться не буду огромного набора связанных с нею проблем, скажем только, что она погибла, когда с севера пришла новая волна завоевателей во главе с Олегом – что и отразилось в легенде о том, как Олег пришел из Новгорода и убил Аскольда. Олегова династия сумела утвердиться (под именем Рюриковичей); едва начатая христианизация Руси (вероятно, больше номинальная) была прекращена, Росская епархия умерла, едва родившись. И все, что связано с именем Аскольда, стало восприниматься как «тяжкое наследие царского режима». Так всегда бывает: при резкой смене власти все, что сделано предыдущей, предается проклятию и забвению. В XI веке (в Начальном своде) легенда зафиксировала отрицание достоинства Аскольда («вы не князья»). Выбросила его из числа «своих» героев.

Это нам сейчас кажется, что раз Аскольд был перед Ольгой по времени, то он ее предшественник. А если собрат по вере – то и вовсе как родной. Но ничего подобного – по отношению к роду Ольги Аскольд играл роль побежденного соперника. Предком и предшественником (и по моей версии, и по летописной) Ольге был Олег Вещий. Совершенное им устранение Аскольда (в какой бы то ни было форме) фактически проложило самой Ольге дорогу к киевскому столу. Могла ли она прославлять Аскольда, тем самым открыто осуждая Олега – своего предка, предшественника на троне, создателя той Русской державы, которой она управляла? Сделать это для нее означало бы бросить вызов самому своему роду – вещь для ее эпохи немыслимая. А заодно и всей той «руси», которую Олег привел к власти и которая составляла ближайшее окружение Игоря, Ольги, Святослава. Если бы Ольга действительно поставила церковь над могилой Аскольда, то именно в этом деянии и была бы настоящая причина гипотетических гонений на христианство, приписываемых Святославу. При виде такого вызова он и впрямь имел бы основания «гневаться» на мать, рушить церкви и убивать христиан – не за благие убеждения, а потому что они открыто поставили бы себя в позицию его прямых политических противников, приверженцев свергнутой династии, пытались бы подорвать саму легитимность Святослава как русского князя. Его-то «гнев», вплоть до убийств родичей, был бы в этой ситуации понятен. Но чтобы вот это все возглавила Ольга? Не верю. Не могла она после крещения так переродиться, чтобы отрицать права собственного рода на власть в Киеве в пользу предыдущей династии.

По политическим причинам заслуги Аскольда были забыты. В похвале княгине Ольге ПВЛ пишет: «Си пѣрвое вниде въ царство небесное от Руси» – «Она первая из русских вошла в царство небесное». Так значит, если Ольга вошла в царство небесное первой от русских, Аскольд не входил туда перед ней. Во время создания ПВЛ отрицалась не только его святость, но и сам факт крещения как таковой не упоминался. Церковь на его могиле могла появиться в конце XI – начале XII века, когда утвердившееся христианство перевесило бы давнее политическое соперничество, но в древности святым Аскольд, старый соперник Рюриковичей, так и не стал! Только в 2013 году князь-мученик Аскольд-Николай был причислен к лику святых Украинской православной церковью Киевского патриархата.

Перейдем к самой крупной сенсации: к тому факту, что первая Святая София в Киеве была построена еще Ольгой. Та, каменная, что стоит до сих пор, была построена в эпоху Ярослава, а сейчас речь идет о другом храме того же имени, деревянном. Итак, источник сведений – псковский Апостол 1307 года, рукописный кодекс, предназначенный для вклада в Пантелеймонов монастырь и выполненный переписчиком по имени Домид. В месяцеслове, вошедшем в состав Апостола, содержится запись: