Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Пламенеющий миф [litres]

Как и всякая драгоценность, святые мощи подвергались незаконным посягательствам, проще говоря, были объектом краж. На рубеже VIII и IX века жил в Ахене некий Эйнхард, священнослужитель и придворный Карла Великого и Людовика Благочестивого, известный писатель и историк своего времени. Он оставил длинный и подробный рассказ о подлинной истории, как в 827 году ездил в Рим с целью добыть святых мощей.

«Они (двое спутников Эйнхарда – Е.Д.) сначала пришли к часовне блаженного мученика Тибуртия на Лабикийской дороге, которая была расположена в трех милях за Городом. Они обследовали гробницу мученика столь тщательно, как только могли, и внимательно изучили ее, чтобы понять, смогут ли они вскрыть ее так, чтобы никто не заметил. Затем они спустились в примыкавшую к часовне крипту, в которой были погребены тела блаженных мучеников Христовых, Марцеллина и Петра [85] Имеются в виду два римских мученика, обезглавленные в 304 году. . Осмотрев состояние и этой гробницы, они удалились…» И далее: «Затем, выдержав трехдневный пост, они ночью, чтобы никто из жителей Рима их не заметил, отправились к тому месту. Войдя в часовню святого Тибуртия, они попытались сначала открыть тот алтарь, под которым, как они полагали, располагалось священное тело. Однако их сил в начатом деле оказалось недостаточно, ибо гробница была сделана из наипрочнейшего мрамора и легко противостояла всем попыткам вскрыть ее безоружными руками. Поэтому, оставив могилу этого мученика, они спустились к могиле блаженных Марцеллина и Петра, и там, воззвав к Господу нашему Иисусу Христу и поклонившись святым мученикам, они с усилием сдвинули в места камень, закрывавший верх гробницы. После того как тот был снят, они увидели священнейшее тело святого Марцеллина, помещенное в верхней части гробницы, и мраморную доску, расположенную возле его головы. Надпись на ней ясно указывала, члены какого мученика покоились в этом месте.

Они подняли тело, как и подобало, с величайшим почтением и, поддерживая, обернули в чистое полотно… А чтобы не осталось никаких признаков изъятия тела, они вернули каменную крышку на место…» [86] Эйнхард. Перенесение мощей и чудеса святых Марцеллина и Петра. Перевод М. С. Петровой. В книге «Памятники средневековой латинской литературы VIII–IX века». Москва, Наука 2006.

Но этим эпизодом благочестивейшие взломщики не ограничились. Чуть позже они решили, что нехорошо будет разлучать святого Марцеллина с его товарищем святым Петром, с которым они разделили мученическую смерть и пятьсот лет покоились вместе, и выкрали его тоже. Возможно, к этому шагу их подтолкнул сам святой Петр, внушив их умам «мучения и терзания». Волю мучеников никак нельзя сбрасывать со счетов: уже будучи перевезены из Италии во Франкию, они стали посылать разным людям видения и вещие сны, в которых очень ясно было сказано: святые не желают лежать в том месте, где их положили (в часовне города Михельштадта), они желают быть перемещенными в другое. «Двенадцать суток кряду не проходило ни одной ночи, когда одному, двум или даже трем из наших спутников не открывалось бы во сне, что тела святых нужно перенести из этого места в другое». Сам Эйнхард обнаружил, что останов Марцеллина по объему меньше, чем Петра, и позже была раскрыта кража – еще одна, получается, когда была похищена часть священнейшего тела…

Это лишь краткие выжимки из длинного драматичного рассказа о похищении святых мощей. Мы приводим их, чтобы показать, как важны они были для развивающихся христианских стран, и с какими трудами добывались.

Могла ли Ольга в свое время строить церкви, сколько хотелось? Увы, нет. У нее не было самого главного – епископа. Ко временам патриарха Фотия (он жил почти ровно за сто лет до Ольги) относятся известия о крещении неких варваров, делавших набеги на Византию и крестившихся после того, как им были явлены чудеса. В этих варварах традиционно видят русов, а в их вожде – князя Аскольда, хотя в источнике никаких имен не названо. В хронике под названием «Продолжатель Феофана», в рассказе о жизни императора Василия I (книга 3) подробно излагается история о том, как некий архиепископ явился к «народу рос» и склонил его принять крещение, показав чудо с Евангелием, которое не сгорело, будучи брошено в огонь, после чего русы «без сомнения приступили к крещению». В то же время в списке епархий Константинопольской патриархии упоминается Росская епархия, судя по всему, как недавно образованная (хотя по последним изысканиям ее датировка IX веком вызывает сомнения). Из этого многими исследователями делает вывод, что во времена Аскольда произошло самое первое, так называемое Фотиево (от имени тогдашнего патриарха) крещение Руси. И да, это вполне могло быть (что отчасти перекликается и с претензиями тогдашних русских правителей на титул кагана). «Россы… недавно еще бывшие нашими врагами, ныне соделались христианами и приняли себе епископа…» – пишет патриарх Фотий в 866 или 867 году.

Но Аскольд, как мы знаем, в Киеве княжил недолго (с исторической точки зрения). При перемене власти и захвате Киева другой волной норманнов, пришедших с севера во главе с Олегом, едва начатая христианизация Руси прекратилась. Нет никаких оснований считать, что Росская епархия или христианские общины существовали во времена Олега и после него. Та первая епархия больше нигде не упоминается, а следующая возникла лишь при Владимире. Ни в каких источниках нет указаний, что при Ольге существовала Русская епархия. Значит, у нее не было епископа, который рукополагал бы священников, вручал им антиминсы, а потом освящал готовую церковь (что необязательно, но желательно). Некому было проповедовать и крестить, а значит, и приращению числа верующих было неоткуда взяться. Миф уверяет, что княгиня чуть ли лично проповедовала, но едва ли у главы государства оставалось много времени на это дело.

Кстати, понимал все это творец нашего доброго знакомого «Псковского Кроника», которого мы не раз уже хвалили за удивительно верную, при общей фантастичности содержания, логику. По его версии, княгиня Ольга побывала в Царьграде при «великих царях Леоне и Льве Премудром и при потриархе Генадии». А вот так описывается ее возвращение в Новгород:

«Такожде прияша и епископа Генадиа и с ним чесныя иконы, животворящий крест и протчия святыя иконы в створах несоша священницы. Благословящий крест епископ Геннадий на главе своей несет. Пречистое святое евангелие игумен Маркел на главе своей несет. Дьякони же кадяще чесный крест и святое евангелие и протчия святыя иконы. За иконами идяше благоверная великая княиня Ольга, нареченная во святом крещении Елена, с цареградскими послами и со всеми православными христианы с цареградцы»…