Лана Паршина - Смерть Гитлера

Баур тоже мало соответствует образу нацистского воина со стальными нервами, столь любимого пропагандой режима. Так же, как и Линге, этот сын почтальона заработал свои генеральские галуны в салонах рейхсканцелярии. Надо сказать, что в молодости он пережил испытание огнем. В 1915 году, когда ему было восемнадцать лет, он участвовал в Первой мировой войне, сначала в качестве помощника механика в воздушном флоте, а затем как пилот самолета. С шестью победами в воздушном бою он получает завидный статус аса авиации (чтобы считаться асом, надо одержать не менее пяти побед. – Прим. авт. ).

После окончательного поражения немцев в 1918 году Баур остается еще несколько лет в армии. В 1922 году он демобилизуется в звании лейтенанта и продолжает летать, но уже в гражданской авиации. В 1926 году он поступает в только что созданную национальную авиакомпанию «Люфтганза» и становится командиром корабля. Его летные навыки и приверженность нацистскому движению (он становится членом нацистской партии в 1926 году) обеспечат ему блестящее будущее. Когда он летает по маршруту Берлин – Мюнхен, он знакомится с пассажирами в темных мундирах. Среди них некий Гиммлер, начальник СС. Именно он подскажет Гитлеру имя Баура в 1932 году.

Германия еще демократическая, и там идет бурная кампания всеобщих выборов. Президентских и законодательных. Это важный этап для нацистской партии, НСДАП. Победа кажется возможной и вслед за ней и захват власти. Гитлер ищет хорошего пилота, способного переправлять его с митинга на митинг, чтобы помочь одержать победу на выборах. Баур соглашается. По тем временам такая идея лидера нацистов была революционной. Использовать самолет авиалинии, чтобы передвигаться оперативно и выступить в нескольких городах за один день. Никто из его соперников так до него не делал. Ганс Баур соглашается стать Ständiger Flugkapitän und Chefpilot of Führers (командиром корабля и главным пилотом фюрера). Он помогает на двух этапах.

Первый раз с 3 по 24 апреля. А затем с 15 по 30 июня. Полный успех. НСДАП становится первой немецкой политической партией по набранным голосам и количеству депутатов. После новых парламентских выборов в ноябре того же года и нескольких месяцев переговоров Гитлер назначен канцлером 30 января 1933 года. Гитлер никогда не забудет неоценимую помощь Баура. Он сразу же назначает его своим официальным личным пилотом и отказывается летать с кем-либо кроме него. Кроме того, Гитлер присваивает ему чин полковника СС. В 1944 году, всего в сорок семь лет, Баур будет даже назначен обергруппенфюрером (полный генерал) СС, а также генерал-лейтенантом полиции (дивизионный генерал). Несмотря на оба чина, он так никогда и не командовал ни воинским подразделением, ни полицейским взводом.

В 1946 году этот паркетный «двойной генерал» и близкое доверенное лицо Гитлера тяжело переживал заключение в советских тюрьмах. Его попытка к бегству из фюрербункера в ночь с 1 на 2 мая 1945 года стала для него катастрофой. Он был тяжело ранен, и в заключении ему пришлось ампутировать правую ногу. Операцию провел немецкий врач, тоже заключенный. Условия операции были далеко не идеальны. «У него не было даже скальпеля, – вспоминает Баур в своих мемуарах. – Тогда немецкий хирург ампутировал мне ногу складным ножом» [53] Hans Baur . I was Hitler’s Pilot… P. 205. . Скорей всего, все-таки это была пила.

Психологически слабый и сильно запуганный Баур, не колеблясь, выдаст своих бывших коллег по СС, чтобы попытаться спасти свою шкуру.

Он начал это делать уже на Лубянке, как только его доставили в Москву. После Линге он выдает телефониста фюрербункера обершарфюрера (старшина) СС Рохуса Миша. Через шестьдесят лет тот расскажет об этом в своей биографии.

Нас перевели на Лубянку, в штаб КГБ [на самом деле в НКВД, так как КГБ будет создан только в 1954 году . – Прим. авт. ], секретной полиции. Именно там, в одной из комнат первого или второго этажа, нас и допрашивали. Они начали с Баура. Подручные следователей его сильно избили. Через некоторое время Баур им говорит: «Ну ладно, спросите человека, который со мной, он [ sic ] знает все это лучше меня!» [54] Rochus Misch . J’étais garde du corps d’Hitler (1940–1945). P. 221. .

Этот совет не останется без последствий для унтер-офицера Миша. Он тут же попадает в список важных свидетелей. Его судьба уже сыграла с ним злую шутку несколько недель назад, когда он предложил Бауру свою помощь. Пилоту только что ампутировали ногу в лагере Познань. Миш, который знал его, так как несколько раз пересекался с ним в фюрербункере, предложил ему свои услуги. Он менял ему перевязку каждый день, приносил еду. За это старшина Миш надеялся воспользоваться привилегиями, какие обычно предоставляются генералам в лагерях для военнопленных. Такое рассуждение было бы оправдано в зоне, контролируемой западными союзниками, но никак не в советской.

Вскоре лагерное начальство сообщает Бауру, что его переводят в Москву, в санаторий. Там, заверяют его, он получит то отношение, которое подобает ему по генеральскому званию. Немец соглашается, но с единственным условием, что его помощник, Миш, отправится с ним. Баур прекрасно помнит эту сцену: «Я просил взять с собой помощника, это был бывший телефонист рейхсканцелярии, один капрал [тот был старшиной . – Прим. авт. ] по имени Миш. С трудом я получил разрешение, чтобы он сопровождал меня в Москву. На самом деле, я вовсе не уверен, что это пошло ему на пользу» [55] Hans Baur . I was Hitler’s Pilot… P. 205. .

Мягкий эвфемизм. На самом деле вместо санатория Баур «приземляется» в «Бутырке». И Миш тоже. Они присоединяются к Линге, Гюнше и Раттенхуберу, которые уже обосновались в своих камерах. Сотни блох и тараканов, студеный холод московских зим, почти несъедобная пища – такие условия ошеломляют гордого генерала Баура и его верного Миша. Вдобавок к этому изощренные издевательства. Особенно то, которое состоит в том, что носовым платком надо вымыть пол, загрязненный мочой и экскрементами. А еще физическое насилие во время бесконечных допросов. Баур не понимает, что происходит, почему он здесь. Это может быть только по ошибке. Да, конечно, он в чине генерала, но он никогда не командовал и не приказывал убивать. Что же касается Гитлера, то он не так уж и хорошо его знал. Вот что он пытался объяснить своим надзирателям. В доказательство своей добропорядочности и готовности к сотрудничеству он сдает Гюнше. Уж этот-то знает все.

Агент отметил следующее заявление Баура, достойное внимания: «Я не знаю, по каким причинам русские уверены, что я все знаю о фюрере. Они бы лучше обратились к его адъютанту [Отто Гюнше . – Прим. авт. ], который все время был рядом с ним в его апартаментах».

Русские не стали дожидаться советов Баура, чтобы проявить особый интерес к Гюнше. Но эсэсовский громила становится проблемой для следователей НКВД. В отличие от Линге и Баура, это крепкий орешек. Даже подсадной утке по кличке Зигфрид, которого поместили к нему в камеру, не удается разговорить его. Недоверчивый и немногословный от природы, Гюнше не сообщает ему ничего полезного.