Уилбур Смит - Муссон

Хотя Том и понимал, что это бессмысленно, всю долгую первую вахту он лежал без сна на своем тюфяке, ожидая полуночного часа и споря сам с собой, пытаясь решить, стоит ли рисковать и самому отправляться на назначенное им свидание. Отказ Кэролайн выглядел категоричным, и все же Том не сомневался, что она наслаждалась тем моментом интимности в каюте его отца ничуть не меньше, чем он сам. А мимолетное столкновение перед каютой Уэлша окончательно убедило Тома, что Кэролайн не против и дальнейших приключений.

– Она совсем не такая строгая и благородная леди, как старается выглядеть, – сердито сказал себе Том. – При всех ее модных нарядах ей это нравится точно так же, как Мэри и другим деревенским девчонкам. Готов поспорить на золотую гинею против горсти конского навоза – она знает, как играть в такие игры.

Он заранее передвинул свой тюфяк в нишу за одной из пушек, чтобы рядом не оказалось никого, ни Гая, ни Дориана, и они не смогли бы следить за ним и узнать, когда он уходит или возвращается ночью.

Часы вахты казались бесконечными. Раз или два Том задремал, но тут же резко просыпался, то дрожа от предвкушения, то снедаемый тревожными сомнениями.

Когда на палубе наверху прозвучали семь ударов первой вахты, Том не мог больше ждать и выполз из-под одеяла, чтобы тихонько пробраться по коридору, сдерживая дыхание на случай, если один из братьев вдруг проснется.

И снова Том помедлил у маленькой каюты, в которой спали три девочки, и даже прижал ухо к двери. Он опять ничего не услышал, и его охватило искушение постучать в дверь и понять, лежит ли Кэролайн без сна, как лежал он сам.

Однако здравый смысл взял верх: отойдя от двери, Том осторожно продолжил путь дальше, на нижнюю палубу.

К его облегчению, ключ от склада лежал там же, где он его оставил, как и коробка с огнивом и трутом. Том отпер дверь и, проскользнув вовнутрь, встал на небольшую скамейку, чтобы дотянуться до висевшего на стене фонаря. Сняв фонарь с креплений, он вышел с ним в коридор и тщательно закрыл дверь, чтобы искра от огнива не попала на рассыпанный по полу склада порох.

Достав из тайника коробку, Том присел на палубе на корточки, прикидывая, насколько рискованно будет ударить кремнем в полной темноте. Но Тома беспокоила не столько опасность взрыва, сколько то, что свет может привлечь к себе чье-то внимание.

Каюта его отца находилась в конце главного коридора, а рядом с ней располагались мистер Битти и его жена. Они могли не спать, или кто-то из них мог выйти из каюты по естественным нуждам. Да и вахтенные офицеры вполне могли заглянуть вглубь корабля, обходя судно, и, конечно, они бы заинтересовались необычной иллюминацией.

Но Том при этом знал с полной уверенностью, что Кэролайн либо не хватит храбрости искать дорогу в полной темноте, либо она просто не сможет ее найти. И он, по крайней мере, мог немного ободрить ее.

Том присел на корточки, закрывая коробку и фонарь своим телом, и ударил стальным кресалом по кремню. Брызнули голубые искры, едва не ослепив его. Сердце Тома колотилось как сумасшедшее, когда он приподнял экран фонаря, зажег фитиль и подождал, прикрывая его ладонями, пока тот не разгорелся как следует. Потом опустил экран, сразу приглушивший свет и защитивший огонек; ни одна искра не могла теперь попасть на случайно просыпанный порох.

Спрятав обратно в тайник ключ и коробку, Том занес фонарь в пороховой склад и снова повесил в крепления на стене.

Выйдя наружу, он прикрыл дверь, оставив лишь небольшую щель, через которую пробивался неяркий свет – слишком скудный, чтобы привлечь ненужное внимание, но достаточный для поощрения робкой девушки, чтобы та без помех спустилась по трапу на нижнюю палубу.

После этого Том сел у двери на корточки, готовый захлопнуть ее при первом намеке на опасность.

Он находился у самого днища корабля и отсюда не мог слышать корабельный колокол, а потому потерял счет времени.

– Да не придет она, – начал твердить он себе после того, как прошло, казалось, несколько часов.

Том уже собрался встать… но не смог заставить себя уйти.

– Еще немножко подожду, – решил он.

И снова прислонился спиной к деревянной переборке.

Наверное, он задремал, потому что сначала ощутил ее аромат, мягкий запах девичьего тела, и лишь потом услышал тихие шаги босых ног по палубе, совсем рядом.

Том вскочил, а она вскрикнула от испуга, когда он появился перед ней из темноты. Том в нервном порыве обхватил ее:

– Это я! Это я! Не бойся!

Она обняла его с неожиданной силой:

– Ты меня напугал…

Кэролайн отчаянно дрожала, и Том прижал ее к груди и стал гладить ее распущенные волосы. Их густые волны, падавшие до середины спины, пружинили под его пальцами.

– Все в порядке. Тут никого нет. Я о тебе позабочусь…

В тусклом свете Том видел, что на Кэролайн надета лишь ночная сорочка из светлого хлопка. У горла она была завязана лентой и спускалась до лодыжек.

– Не следовало мне приходить, – прошептала Кэролайн, прижимаясь лицом к груди Тома.

– Ох, нет… следовало! – выдохнул Том. – Я так долго ждал! Я так хотел, чтобы ты пришла!

Том изумлялся тому, какой маленькой оказалась Кэролайн в его руках и каким теплым было ее тело.

Он крепче обнял девушку:

– Все в порядке, Кэролайн. Нас тут никто не увидит.

И он провел ладонью по ее спине.

Под ее тонкой и гладкой сорочкой ничего не было.

Хэл ощутил каждую линию, выпуклость и впадинку ее тела.

– Но что, если мой отец…

Кэролайн задохнулась и не смогла договорить от страха.

– Нет, нет! Идем со мной.

Он быстро увел ее в пороховой склад и закрыл за ними дверь.

– Здесь нас никто не найдет!

Он крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

Волосы Кэролайн испускали легкий аромат. Она уже меньше дрожала и наконец подняла голову, чтобы посмотреть на Тома. Огромные глаза девушки сияли в тусклом свете фонаря.

– Не будь груб со мной! – тихо попросила она. – Не делай мне плохого.

Одна лишь такая мысль ужаснула Тома.

– Ох, милая… я никогда ничего такого не сделаю!

Слова заверения совершенно естественно слетели с его языка.

– Я люблю тебя, я тебя полюбил в тот самый момент, когда впервые увидел твое прекрасное лицо!

Том до сих пор и не подозревал, что наделен даром красноречия, как не знал и того, насколько хорошо послужит ему этот дар в будущем.

– Я продолжал тебя любить, хотя ты так холодно ко мне относилась…

Талия Кэролайн была такой тонкой, что Том почти мог обхватить ее ладонями. Он крепче прижал к себе девушку, ощутив животом ее живот.

– Я совсем не хотела быть недоброй к тебе, – жалобно произнесла Кэролайн. – Я хотела быть с тобой, но я просто не могла с собой справиться.