Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

Сталин сообщал Ленину: «Взятый нами в плен десятого июня на Крымском фронте боевой генерал Ревишин в моем присутствии заявил: а) обмундирование, орудия, винтовки, танки, шашки вранглевские войска получают главным образом от англичан, а потом от французов; б) с моря обслуживают Врангеля английские крупные суда и французские мелкие..» 1810Ленин имел основания позднее сказать: «Ясно, что польское наступление и врангелевское – это одно наступление Антанты» 1811.

Красная Армия откатилась до линии по правому берегу Днепра от Херсона до Никополя и до Бердянска на юго-восток. Ленин 12 июня высказался публично и самокритично:

– Я не знаю, сколько русскому человеку нужно сделать глупостей, чтобы отучиться от них. Мы уже раз считали войну оконченной, не добив врага, оставив Врангеля в Крыму 1812.

Война на два фронта до поры Москве удавалась в том смысле, что поляки продолжали отступать. 12 июня Красная Армия вошла в Киев. «Начались наши успехи, – писал Троцкий. – Поляки откатывались с такой быстротой, на которую я не рассчитывал, так как не допускал той степени легкомыслия, которая лежала в основе похода Пилсудского» 1813. Правда, Сталин 24 июня призывал к осторожности, считая «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о “марше на Варшаву”, другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на “красной советской Варшаве”» 1814. Красная Армия 4 июля перешла Березину, 5-го взяла Ковно. После этого, писал Пилсудский, «войска п. Тухачевского до самой Варшавы двигались безостановочно. Среднее расстояние, проходимое за день, составляло около 20 километров, то есть почти дневной переход на марше. И это с боями! Такими темпами могут гордиться и армия, и ее командующий» 1815. 6 июля польское правительство «послало Верховному совету, заседавшему тогда в Спа, ноту, в которой оно просило помощи в создавшемся отчаянном положении» 1816. 11 июля Красная Армия взяла Минск.

Руководители союзных стран, собравшись в Спа, решили потребовать от Москвы приостановить наступление, не доходя 50 км до линии, установленной в ноте Керзона от 12 июля: по линии Гродно – Валовка – Немиров – Брест-Литовск – Дорогуск – Усть-Луга, восточнее Гребешова, западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат. Так была обозначена знаменитая линия Керзона.

Ленин разъяснял детально содержание предложений Антанты в телефонограмме Сталину в Харьков: «В Лондоне состоится конференция представителей Советской России, Польши, Латвии, Литвы и Финляндии под покровительством мирной конференции. Туда будут допущены представители Восточной Галиции. Мы можем послать кого угодно нашими представителями. Нам предлагается заключить перемирие с Врангелем под условием удаления Врангеля в Крым. Врангель едет в Лондон для обсуждения судьбы своей армии, но не как член конференции. Нам дается недельный срок для ответа. Кроме того, в ноте Керзона говорится, что польское правительство дало свое согласие на мир с Россией на базе этих условий… Я прошу Сталина: 1) ускорить распоряжение о бешеном усилении наступления… Я же лично думаю, что это сплошное жульничество ради аннексии Крыма, которая нагло выдвигается в ноте. У нас хотят вырвать из рук посредством жульнических обещаний победу». И тут же телеграмма Склянскому: «Международная обстановка, особенно предложение Керзона (аннексия Крыма за перемирие с Польшей, линия Гродно – Белосток), требует бешеного ускорения наступления на Польшу» 1817. 14 июля Красная Армия берет Вильно.

Ленин позднее признает: «Перед нами стоял вопрос – принять ли это предложение, которое давало нам выгодную границу и, таким образом, встать на позицию, вообще говоря, чисто оборонительную, или же использовать тот подъем в нашей армии и перевес, который был, чтобы помочь советизации Польши… У нас созрело убеждение, что военное наступление Антанты против нас закончено, оборонительная война с империализмом кончилась, мы ее выиграли. Польша была ставкой… Перед нами встала новая задача. Оборонительный период войны со всемирным империализмом кончился, и мы можем и должны использовать военное положение для начала войны наступательной. Мы их побили, когда они на нас наступали, мы будем пробовать теперь на них наступать, чтобы помочь советизации Польши» 1818.

Именно с такой позицией Ленин вышел на пленум ЦК, обсуждавший стратегию действий. Он предложил отвергнуть посредничество Антанты и «прощупать красноармейским штыком, готова ли Польша к советской власти. Если нет, всегда сможем под тем или иным предлогом отступить назад». Чичерин был склонен вести переговоры на основе предложения Керзона при условии сокращения поляками их армии и получении Москвой от союзников военного снаряжения. Каменев был за перемирие, но с гарантиями ослабления Польши. Троцкий выступал за перемирие с поляками, но не с Врангелем, а также за переговоры в Лондоне, где России полезно было бы иметь свою делегацию. Рыков подчеркивал слабость советского тыла, Радек – неготовность Польши для советизации. Сталин на специальный запрос из ЦК отвечал, что поддерживает идею прямых переговоров с Польшей без посредников и не в Лондоне, а на российской территории.

В итоге Пленум ЦК РКП(б) 16 июля отклонил ноту Керзона, отверг английское посредничество в переговорах с Польшей, не отказываясь от переговоров с Варшавой, и постановил продолжить наступление на запад 1819. Ленин 17-го извещал Сталина и Смилгу: «Пленум Цека принял почти полностью намечавшиеся мною предложения» 1820.

Черчилль почувствовал советскую решимость: «17-го Чичерин отказался допустить вмешательство британского правительства в переговоры с поляками. 19-го до нас дошли вести, что “между Варшавой и большевиками не было ничего, кроме беспорядочной толпы, и что если советские войска будут двигаться тем же темпом… то через 10 дней они уже очутятся под самой Варшавой”» 1821.

Все стороны вели себя как зарвавшиеся азартные игроки, но наиболее азартным оказался Ленин. В этот момент он, похоже, решил, что может все. И одновременно бросил открытый вызов странам Антанты и всему Версальскому порядку, направил войска на Варшаву, имея в виду дальнейшее продвижение на Германию, затеял для прикрытия наступления дипломатические переговоры и провел реорганизацию, позволявшую создать отдельный фронт против Врангеля. Этот Ленин был полной противоположностью Ленина времен Брестского мира. Он играл бесшабашный гамбит. Который привел к проигрышной позиции.

Когда Молотов в сентябре 1939 года назовет Польшу «уродливым детищем Версальской системы», то почти буквально процитирует Ленина. Тот заявлял свои цели и в закрытых выступлениях, как 22 сентября: