Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

В Европе и Америке у Маркса нашлись сторонники, создавшие Социалистический интернационал под лозунгом: «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» Но нигде марксизм не добьется такого ошеломительного успеха, как в России. «Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий…» 54– утверждал Ленин.

Валентинов объяснял феномен успеха марксизма в России его социологическим и экономическим оптимизмом: «Развивающийся капитализм, разлагая и стирая основу старого общества, создает новые общественные силы (среди них и мы), которые непременно повалят самодержавный строй со всеми его гадостями. Свойственная молодости оптимистическая психология искала и в марксизме находила концепцию оптимизма. Нас привлекало в марксизме и другое: его европеизм. Он шел из Европы, от него веяло, пахло не домашней плесенью, самобытностью, а чем-то новым, свежим, заманчивым… Запад нас манил» 55.

Наши соотечественники с Марксом встречались, и большой симпатии у них он не вызывал. Одним из основных идейных противников Маркса стал Бакунин. Герцену – читайте «Былое и думы» – Маркс так просто внушал антипатию. Литературный критик Петр Васильевич Анненков – ближайший друг Герцена – писал о Марксе: «Предо мной стояла олицетворенная фигура демократического диктатора…» 56Чувства были взаимными. Маркс с Энгельсом видели в бакунинско-нечаевском «Катехизисе революционера» зачатки «казарменного коммунизма», который возможно устроить лишь полицейскими репрессиями.

Тем не менее Россия оказалась первой страной мира, где еще в 1872 году был издан перевод 1-го тома «Капитала». Причем его первый тираж – 3 тысячи экземпляров – в три раза превысил тираж первого гамбургского издания на языке оригинала 57. Маркс это успел оценить: «Нигде мой успех не мог бы быть для меня более приятен» 58. В предисловии, специально написанном для русского издания «Манифеста Коммунистической партии» в 1882 году, Маркс и Энгельс подчеркнули, что «Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе» 59. В Англии, где Маркс творил, при его жизни не вышло ни одного издания «Капитала», что Маркс считал симптомом «национальной близорукости» 60.

В год смерти Маркса в 1883 году, в Женеве образовалась первая российская марксистская социал-демократическая организация – группа «Освобождение труда», куда перекочевали лидеры «Черного передела». Отцами и матерью-основателями выступали Георгий Валентинович Плеханов, Павел Борисович Аксельрод, Вера Ивановна Засулич и Лев Григорьевич Дейч. «Освобождению труда» принадлежали первые два проекта программы российской социал-демократии – 1884 и 1887 годов. На книге Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда в истории», как подтверждал Ленин, «воспиталось целое поколение русских марксистов» 61. Но до поры не марксисты задавали тогда тон в российском протестном движении.

В полдень 1 марта 1881 года император Александр II одобрил проект конституционной реформы, предложенной министром внутренних дел Лорис-Меликовым. Через несколько часов бомба террориста прервала жизнь царя-освободителя, которого народовольцы считали кровавым диктатором. У Александра III, за семьей которого борцы за свободу продолжали азартную охоту, не было пиетета перед убившей его отца и приветствовавшей цареубийство интеллигенцией, которая, в свою очередь, отрицала наличие у императора здравого смысла и понимания прогресса.

«Император Александр III считал, что большинство русских бедствий происходило от неуместного либерализма нашего чиновничества и от исключительного свойства русской дипломатии поддаваться всяким иностранным веяниям» 62, – вспоминал великий князь Александр Михайлович. Проект Лорис-Меликова был положен под сукно. При этом за все годы правления Александра III за терроризм было казнено всего 17 человек, а за другие преступления смертной казни не предусматривалось вообще. При Александре III страна круто развернулась от фритредерства к протекционизму. В 1880-е годы начинается настоящий промышленный бум, который серьезно менял лицо страны. К концу XIX века заговорили о «русском экономическом чуде», страна решительно вошла в рыночную экономику. Народ богател, быстро рос количественно. Без России в Европе ни одна пушка не стреляла. Но это никак не останавливало революционеров, желавших народ осчастливить.

В день шестой годовщины убийства отца Александр III утром направился в Петропавловский собор, где отслужили панихиду. Он вернулся в Аничков дворец, когда со срочным донесением прибыл министр внутренних дел Дмитрий Андреевич Толстой. Накануне Санкт-Петербургское секретное отделение получило информацию о готовящемся покушении на императора и его семью и успело задержать студентов, у которых при обыске были обнаружены «метательные снаряды». Их показания позволили быстро выявить всю тайную организацию, арестовать ее участников. При обыске у них обнаружили бомбы, начиненные динамитом и свинцовыми пулями со стрихнином.

Новое донесение из МВД от 5 марта сообщало, что «во главе преступного предприятия стояли студенты: Шевырев, Говорухин и Ульянов, из которых последние двое в действительности находились под наблюдением полиции». Прилагались и показания Ульянова: «Я признаю свою виновность в том, что, принадлежа к террористической фракции партии “Народной Воли”, принимал участие в замысле лишить жизни Государя Императора… Я приготовлял некоторые части разрывных метательных снарядов, предназначавшихся для выполнения этого замысла, а именно: часть азотной кислоты для приготовления динамита и часть белого динамита… затем я приготовлял часть свинцовых пуль, предназначавшихся для заряжения снарядов, для чего я резал свинец и сгибал из него пули, но стрихнином пуль не начинял». Но это было еще не все. Александру III положили на стол и «Программу террористической фракции партии Народной воли», вышедшую из-под пера самого Александра Ульянова.

«Террор должен действовать систематически и, дезорганизуя правительство, окажет огромное психологическое воздействие: он поднимет революционный дух народа, подорвет обаяние правительственной силы и подействует пропагандистским образом на массы. Фракция стоит за децентрализацию террористической борьбы: пусть волна красного террора разольется широко и по провинции, где система устрашения еще более нужна, как протест против административного гнета…» На этом документе император написал: «Это записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота» 63.