Джон Норвич - Краткая история Франции [litres]

В Париже государственный переворот 30 прериаля (18 июня) 1799 г. изгнал из Директории умеренных и поставил на их место людей, которые считались якобинскими экстремистами. Однако беспорядок продолжался, и один из новых директоров, Эммануэль Сийес, заявил, что только военная диктатура в состоянии предотвратить реставрацию монархии. « Je cherche un sabre» («Я ищу шпагу»), – сказал он. Вскоре эта шпага появилась, и с того момента, как 14 октября Наполеон ступил на землю Парижа (почти чудесным образом избежав встречи с британским флотом), они с Сийесом приступили к разработке плана собственного переворота. Он состоялся 18–19 брюмера (9–10 ноября), была упразднена Директория и учреждена новая форма правления – консульство. Формально консулов было три, но практически только один. Первый консул, Наполеон Бонапарт, теперь поселившийся в Тюильри, с этого времени стал полновластным хозяином Франции.

Зиму он провел, занимаясь реорганизацией армии и подготовкой к военной кампании против главного оставшегося врага – Австрии (Россия к тому времени вышла из антифранцузской коалиции). Австрийцы тогда осаждали Геную, столицу Лигурийской республики. Менее одаренный военачальник двинулся бы из Парижа на юг и вниз по долине реки Рона; Наполеон же пошел на восток к Альпам, провел свои войска через перевал Большой Сен-Бернар и захватил австрийцев врасплох. Австрийскому генералу Михаэлю фон Меласу ничего не оставалось, как только оставить Геную и перегруппировываться, концентрируя все силы на Алессандрии. Наполеон начал преследовать их и вечером 13 июня 1800 г. вышел к деревне Маренго (по сути, это была не более, чем ферма) в двух с половиной милях [ок. 4 км] от города.

Последовавшее столкновение почти определило венец карьеры Наполеона. Мелас не стал ждать, пока его атакуют; следующим утром силами примерно в 31 000 человек он обрушился на 23 000 французов, беспощадно накрывая их огнем из восьмидесяти орудий более пяти часов. В середине дня французская линия начала отступать: французов вынудили отойти почти на 4 мили [ок. 6,4 км], к деревне Сан-Джулиано. Победа австрийцев казалась бесспорной; однако, как это ни странно (может, потому что семидесятиоднолетний Мелас к тому времени уже удалился в Алессандрию, оставив командование на довольно неумелого подчиненного), австрийцы неспешно осуществляли преследование, предоставив Наполеону время на перегруппировку и прием значительного пополнения под командованием генерала Луи Дезе, который удачно подошел с юго-востока именно в этот момент. С наступлением вечера он бросился в контратаку. Дезе погиб практически сразу, но его 6000 солдат, свежие и полные сил, подняли боевой дух своих товарищей. К ночи австрийцы уже отступали по всему фронту. Когда сражение закончилось, их потери составили 9500 человек, а у французов – менее 6000 [147] Известие о победе Наполеона при Маренго достигло Рима через несколько часов после доклада о его поражении. Скорый переход от празднования к горестным стенаниям придает дополнительную драматичность акту II оперы Пуччини «Тоска». .

Меласу пришлось договариваться: он вывел все свои войска восточнее реки Минчо и севернее По, предоставив французам полный контроль над долиной реки По до самой Адидже. Наполеон, несмотря на незначительность его победы, с незапятнанной репутацией возвратился в Париж, где взял в свои руки и военную, и гражданскую власти. В 1801 г. Австрию вынудили подписать Люневильский мирный договор, по условиям которого Франция восстановила прежние границы, данные Юлием Цезарем Галлии, – Рейн, Альпы и Пиренеи. А в 1802 г. Амьенский мир ненадолго (очень ненадолго!) положил конец военным действиям между Францией и Великобританией.

Звезда Наполеона теперь находилась высоко, и все еще восходила, как, несомненно, росли и его устремления, потому что теперь он возмечтал о монархии. Конечно, он грезил не о том, чтобы сделаться королем, ведь королей революция предполагала упразднить, а вот императоры – совсем другое дело. У французов, погруженных в историю Античности, Римская империя (пусть и не каждый отдельный император) вызывала абсолютное восхищение, и он решил стать именно таким императором. Свой идеал империи он представлял основанным на заслугах, в отличие от монархии Бурбонов, которая целиком зависела от права по рождению. В ноябре 1804 г. состоялся референдум об изменении статуса Наполеона (его уже не называли Бонапартом) с первого консула на императора французов. Результаты голосования больше характерны для XX в., чем для XIX: 99,93 % – за, 0,007 % – против.

Приглашенный на коронацию папа Пий VII оказался в весьма затруднительном положении. Если он возложит корону на голову корсиканского авантюриста, то его репутация в глазах европейских государей будет разрушена. К примеру, австрийский император: как он отнесется к папе, коронующему выскочку без родословной и достойного воспитания? Но Пий понимал, что отказаться не может, и с большой неохотой отправился через Альпы в сопровождении шести кардиналов. По прибытии в Париж он нашел неожиданную возможность поддержать собственный авторитет: Жозефина призналась ему, что они с Наполеоном не венчались в церкви, и папа категорически отказался посетить коронацию, пока этого не произойдет. В итоге в середине дня накануне коронации, к большому раздражению жениха, его дядя кардинал Феш без свидетелей провел тайное венчание. Однако император скоро взял реванш. В день своей коронации, 2 декабря 1804 г., он сначала заставил папу со свитой прождать целый час, а затем самостоятельно совершил возложение короны, сначала на себя, потом на Жозефину. Пию позволили благословить две короны, но больше ничего: в остальном он был понижен до роли простого зрителя. На посвященном коронации великом полотне Давида неудовольствие папы совершенно очевидно.

В отличие от большинства коронаций эту провели в военное время. Амьенский мир продлился всего четырнадцать месяцев; Франция снова воевала с Англией, и Наполеон опять планировал вторжение, собирая в Булони внушительную армию – ее ядро позже станет известно как Великая армия. Однако затруднение Наполеона оставалось прежним – военно-морской флот Великобритании. «Я не говорю, – заметил первый лорд Адмиралтейства, – что французы не могут прийти. Я только говорю, что они не могут прийти по воде». В какой-то момент считалось вероятным, что французские корабли атакуют острова Вест-Индии, вынудят таким образом Лондон отправить в Карибское море довольно много судов, что в итоге позволит осуществить вторжение. Однако победы британского флота у мыса Финистерре в июле 1805 г. и три месяца спустя у Трафальгара означали, что французский флот больше никогда не бросит вызов британцам в крупном морском сражении.