Антал Серб - Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

Я тихо ужаснулся: Боже, какой мезальянс! Мое сердце сноба просто кровью обливалось при одной мысли об этом браке. Бедный граф… Он не переживет такого удара судьбы.

— Поздравляю вас, — промолвил я со слезами в голосе.

— Да вы что, с ума сошли? Неужели вы думаете, что я пойду за него замуж?

— А почему бы и нет? Это совсем неплохая партия.

— Боже упаси. Надо ж быть круглой дурой, чтобы согласиться выйти замуж за представителя вырождающейся аристократической фамилии. Что скажут на это мои друзья в Берлине? И к тому же, я еще слишком молода и так мало повидала в жизни. Мне еще столько всего хочется испытать. Я еще не спала ни с одним тенором. Ни разу не имела дел с Гогенцоллернами. С негром — только однажды. Нет, замуж мне еще рано.

— Вы абсолютно правы, — произнес я с невыразимым облегчением. — У вас еще вся жизнь впереди. Не надо торопиться.

Я снова провел беспокойную ночь. Мне снилась Элен Сент-Клер — она была потаскухой в портовом городе где-то на краю света. Чувственные эротические сцены следовали одна за другой, и утром я проснулся со странным ощущением, что в эту ночь понял, почему граф любит Элен Сент-Клер, но тут же забыл.

Цинтия спустилась к завтраку в прекрасном расположении духа и за чаем весело щебетала обо всяких пустяках, бросая на меня кокетливые взгляды. А когда Лина и Осборн ушли купаться, подсела ко мне и начала расспрашивать, почему у меня такой грустный и озабоченный вид.

— Я видел странный сон, — сказал я.

— Расскажите.

— Нет-нет, даже не просите. Не могу же я вам рассказывать такие непристойности.

— Вот как? — вскричала Цинтия. — Выходит, вам снилась женщина?

— Да.

Она отвернулась, потом смущенно и нерешительно спросила:

— Я?

— К сожалению, нет.

— Ах вы изменник! Так кто же?

— Вы ее не знаете.

— Опишите, как она выглядит.

— Ростом повыше вас, волосы каштановые, отличная фигура, а лицо — как у этрусской статуи.

— Как ее зовут?

— Вам ее имя ничего не скажет. Хотя… — меня осенила внезапная идея, — может быть, вы о ней слышали. Мне снилась Элен Сент-Клер.

— Элен Сент-Клер? Да ведь это моя лучшая подруга! Ведь это с ней я была на днях в Ллэндидно, — с живостью произнесла Цинтия, а потом, залившись румянцем, спросила: — Значит, вы с ней знакомы? И как вы ее находите? Она удивительная, сущий ангел, не правда ли?

Я выронил трубку и пробормотал:

— Что вы сказали? Ваша лучшая подруга?

— Ну да. Это та самая женщина, о которой я вам столько рассказывала. Я ее обожаю, у меня нет от нее никаких тайн.

Я ужаснулся в душе: о, святая наивность! Кто знает, сколько вреда она принесла собственной семье, сама того не сознавая?

— А как вы с ней познакомились?

— Два года назад я проводила лето в Бретани. Она снимала виллу по соседству. Я была в ужасном состоянии после смерти матери, и Элен буквально воскресила меня, заставила поверить в свои силы. Кстати, как выяснилось, она прекрасно знает моего дядю. Когда-то они были хорошими друзьями. Она так лестно отзывалась о нем… А что это вы на меня смотрите, как полицейский следователь?

— Ничего, ничего… Продолжайте, прошу вас.

Постепенно я уяснил себе истинное положение дел. Цинтия понятия не имела, что собой представляет Элен Сент-Клер. При графе никто не осмеливался произнести это имя, и Цинтия, естественно, даже не подозревала о том, что Элен Сент-Клер и миссис Роско — одно и то же лицо.

Мое беспокойство возрастало с каждой минутой.

— Скажите… вы, наверно, переписываетесь с ней?

— Да, я обещала ей подробно писать, как мы тут живем, что у нас нового…

Так вот кто является тайным агентом Морвина, причем даже не подозревая об этом!

Я вскочил с места и начал ходить из угла в угол.

— И о вас я ей тоже писала, — безмятежно продолжала Цинтия. — Она знает обо всех ваших увлечениях, знает, что вы по поручению дяди ездили в Лондон за рукописью, и еще многое другое… Что с вами? Вы с ума сошли!

Кажется, я слишком сильно схватил ее за руку.

— Цинтия… вы ей сообщили и о том, где граф находится сейчас?

— Да, конечно. Элен очень интересует все, что связано с дядей.

— Когда вы ей написали об этом?

— А что, это так важно? Вчера утром.

— По какому адресу?

— Ллэндидно, отель «Палас».

Я прикинул: по моим расчетам, письмо вполне могло прийти в Ллэндидно вчера вечером, и значит, шайка Морвина уже пустилась по следу графа. И теперь нам нельзя терять времени, если оно у нас еще осталось.

— Цинтия, дорогая, немедленно позвоните своей подруге. Надо узнать, не уехала ли она еще из Ллэндидно.

— Зачем?

— Потом объясню. Звоните скорее. Если она подойдет, придумайте что-нибудь. Идемте же!

И я потащил Цинтию к телефону.

Через несколько минут нас соединили с Ллэндидно, и портье отеля «Палас» сообщил, что миссис Сент-Клер уехала вчера вечером, никого не поставив в известность, когда вернется и вернется ли вообще.

Видимо, сразу же после того, как получила письмо Цинтии…

— Собирайтесь, — сказал я, — и побыстрее. Мы должны ехать к графу.

Цинтия, встревожившись, побежала готовиться в дорогу. А я послал одного из слуг к речке за Линой и Осборном и тоже отправился собираться.

Через полчаса мы все четверо сошлись в холле, и я произнес небольшую речь, вкратце обрисовав ситуацию. Цинтия побледнела и заплакала. Для нее мои слова прозвучали как гром среди ясного неба.

Осборн вывел из гаража машину. Мы сели в нее и беспомощно переглянулись.

— Где же может быть этот проклятый Кербрин? — проговорил Осборн. — Явно какой-нибудь забытый Богом поселок в горах.

Мы углубились в изучение карты и наконец отыскали нужный нам населенный пункт, определив и кратчайший путь до него. Осборн завел мотор, и мы понеслись со скоростью сто двадцать миль в час навстречу неизвестности.

Вскоре дорога пошла в гору, и пришлось замедлить ход. Шоссе кончилось, дальше дорога уже явно не предназначалась для автотранспорта. Теперь мы тряслись по ухабам и выбоинам и все чаще заглядывали в карту, чтобы не сбиться с пути. Тем временем небо затянуло тучами, пейзаж вокруг становился все более мрачным и унылым, и в очертаниях нависавших над нами голых скал появилось что-то зловещее.

Внезапно мы выехали на берег какого-то озера. Под низким пасмурным небом оно казалось беспросветно черным. Его окружали невыразимо печальные деревья, а в зарослях тростника заунывно гудел ветер.

На берегу озера сидела старуха. По всей видимости, она тут сидела еще со времен первого графа Гвинеда. Старуха латала ветхую рыболовную сеть и время от времени бросала в воду камешки.

— Сударыня, как нам добраться до Кербрина? — спросил Осборн.

Старуха поглядела на него и ничего не ответила. Цинтия обратилась к ней по-валлийски — результат оказался точно таким же. Старая ведьма явно игнорировала незваных пришельцев.