Мария Кича - Мекка. Биография загадочного города

Филби достал необходимое разрешение для Коббольд. Она пожаловала в священный город 26 марта 1933 года. Леди Эвелин приехала из Джидды в Мекку на автомобиле. Паломнический караван преодолевал этот путь за два дня. Коббольд уложилась в два часа. Она стала не только первой англичанкой, посетившей Мекку, но и первой иностранкой, совершившей хадж на автомобиле. Перед тем как войти в Город Аллаха, светская львица покрыла тело двумя кусками белой ткани, а лицо – сетчатой вуалью. Фотография Эвелин Коббольд в этой одежде была помещена в качестве фронтисписа ее книги «Паломничество в Мекку» (1934 год). Книга стала бестселлером, но министерство иностранных дел Великобритании и Королевское географическое общество встретили ее весьма холодно. Английский истеблишмент считал Филби предателем и не оценил идиллического описания ваххабитов, сделанного Коббольд.

Впрочем, все описания Мекки, сделанные британцами, похожи. Англичане находят сам город очаровательным. Очарование Мекки во многом обусловлено величием Запретной мечети и неповторимой атмосферой хаджа. Пятничный намаз произвел грандиозное впечатление на Вейвелла. По его свидетельству, в Аль-Харам не было ни одного свободного места. Вейвелл пишет: «Слаженные движения людей, заполнивших огромный зал во время молитвы, и пронзительная тишина поражают воображение. Когда мусульмане прикладываются лбами к земле, слышно лишь воркование голубей. Затем, когда тысячи верующих встают, шелест их одежд проносится по всему залу, как внезапный порыв ветра».

Леди Эвелин вспоминает стояние на горе Арафат – «пыл религиозного энтузиазма» и «великую силу собравшихся там людей». Аристократка ощущала себя крохотной песчинкой, затерявшейся в толпе. У одних паломников по щекам текли слезы. Другие поднимали лица к звездному небу над Меккой, которое так часто становилось свидетелем кровавых драм. Коббольд пишет: «Блестящие глаза, страстные призывы, худые руки, протянутые в молитве, тронули меня так, как никогда ничего не трогало раньше. Меня захлестнула волна духовного восторга». Аналогичные эмоции она испытала, когда впервые увидела Каабу.

Раттер вошел в Аль-Харам ранним утром и долго разглядывал Каабу. «Я смотрел на огромный черный драпированный куб. По пути к нему десятки тысяч человек лишились жизни. Но неисчислимые миллионы достигли цели и чувствовали себя на пороге рая. Кааба возвышалась подобно одинокой скале посреди океана. Ее массивное великолепие олицетворяет Единство Бога. Казалось, Он, невидимый, стоял на Каабе, пока хаджи возносили свои жалкие мольбы: «О Господи! Смилуйся над нами и спаси нас от адского пламени!»

Однако вне Запретной мечети и хаджа Мекка выглядела совершенно иначе. Местные жители нисколько не изменились, «Мекканцы – жадные модники, – утверждает Бертон. – Они легко получают богатство и совершенно его не ценят. Пожертвования, дары и паломники позволяют горожанам бездельничать. В Мекке все самое дорогое: свадьбы, религиозные церемонии, развлечения. Мекканцы погрязли в долгах. Попав в лапы ростовщиков, горожанин ждет начала хаджа. Если ему повезет, то он заплатит по счетам, обобрав одного или нескольких состоятельных пилигримов» [26] Burton, R.F. Personal Narrative of a Pilgrimage to Mecca and Medina. – Leipzig: Bernhard Tauchnitz, 1874. – P. 191. .

Бертон пишет, что мекканцы ощущают превосходство над иными мусульманами – и, тем более, над кяфирами. Они считают себя «белой костью» и впадают в ярость от малейшей критики. «Они постоянно твердят о своей исключительности, о своем высоком происхождении… Их спесь проявляется ежеминутно» [27] Ibid. .

По мнению Раттера, жители священного города надменны, жестоки и расточительны. Он называет мекканцев подлыми ксенофобами [28] Rutter, E. Op. cit. – P. 78. . Раттера сильно раздражает их извечное чувство «принадлежности к высшей расе». Горожане величают себя «соседями Бога» – и тем не менее создали в Мекке «атмосферу дискомфорта и безнадежности». Раттер находит мекканцев отвратительными, а их жизнь – странной и безумной. Он сравнивает смех горожан со смехом сумасшедших в бедламе [29] Ibid. – Р. 77. . Но, в целом, англичанин убежден, что Мекка – не худшее место на земле, а ее жители являются «самыми скромными из лицемеров» [30] Ibid. – Р. 78. .

Европейским мусульманам очень нравились изящные мекканские дома. Черчвард с любовью вспоминает гостиницу, где он остановился, – красивую, светлую, с просторными комнатами, уютным внутренним двором и фонтаном. Коббольд рассказывает, что все дома в Мекке делились на две части – женскую (гарем) и мужскую (селамлик). Посетив один гарем, леди Эвелин пришла в неописуемый восторг. По ее словам, мекканки жили в роскоши и удобстве. Они курили кальян, спали на диванах, обтянутых шелком, разводили цветы и держали милых домашних животных – птиц, кошек и козочек. В гареме также находились пекарня, кухня, прачечная и рабочая комната, где женщины шили и сплетничали.

Однако прелестей мекканских домов было недостаточно, чтобы европейцы положительно отзывались о Городе Аллаха. Черчварда беспокоило отсутствие смеха и музыки. Женщины редко покидали свои жилища. Если это все-таки происходило, то они надевали «бесформенные балахоны». В Мекке было довольно грязно. По улицам ползали ядовитые змеи, пауки и скорпионы. Помимо того, в священном городе всегда дурно пахло. Черчвард и Раттер объясняют это примитивной канализационной системой. Выгребные ямы чистили один раз в год в определенный день. Черчварду повезло пропустить это знаменательное событие, но Раттер стал его свидетелем. Для такой важной задачи принц Фейсал нанял бедных паломников. Они откачали отходы и вылили их за пределами города. Емкости привезли назад в Мекку и оставили на складе. Разумеется, никто ничего не мыл и не дезинфицировал.

Местная еда также таила в себе множество опасностей. В пище часто попадались мухи, волосы, грязь и осколки стекла. Но это было еще не все. Около гостиницы Черчварда один мясник продавал кебабы. Англичанин охотно их ел. Так продолжалось до тех пор, пока его мекканские знакомые не увидели, как мясник заманивает в свою лавку бродячих собак. Когда Черчвард понял, чем питался, его стошнило [31] Rosenthal, Е. & Churchward, Н. From Drury Lane to Mecca. Being an Account of the Strange Life and Adventures of Hedley Churchward. – London: Sampson Low, Marston & Co., Ltd., 1931. – P. 151. .

В 1926 году египтяне, как обычно, отправили в Мекку паломнический караван с махмалом и новой кисвой для Каабы. Хаджи сопровождали египетские солдаты. Согласно традиции, по пути они раздавали нищим еду и мелкие деньги – а также сообщали о прибытии каравана сигнальными рожками. Но ваххабиты запрещали любую музыку – поэтому Абдул-Азиз заранее предупредил египтян о том, что им следует воздержаться от каких-либо звуковых сигналов. Однако на въезде в Мекку солдаты забыли о королевском приказе. Услышав звуки сигнального рожка, ваххабиты начали бросать в паломников камни. Египтяне открыли огонь из ружей. В драке погибли 20 саудовцев и несколько хаджи.