Мария Кича - Мекка. Биография загадочного города

Неудивительно, что коренные мекканцы волновались. Они чувствовали себя чужими в мире стекла и бетона. Горожане страдали от того, что Фахд уничтожает их прошлое. Родословные авторитетных семей восходили к старинным аравийским кланам – а оттуда и к пророку Мухаммеду, Мекканцы гордились тем, что были хиджазцами. Они действительно отличались от жителей Неджда – родины грубых Саудитов.

Хиджазцы любили музыку и праздники, а также симпатизировали суфизму, который подпитывался древними мистическими традициями Мекки, Фанатичные недждийцы сторонились веселья. По их мнению, хиджазские религиозные практики противоречили исламу. Хиджазцы ненавидели недждийцев за силу, подкрепленную нефтяными доходами. Они считали Саудитов захватчиками. Для хиджазцев Мекка была не только сердцем ислама, но и источником их национальной идентичности. Ее культурное наследие было тесно связано с хиджазским происхождением и самосознанием. При Фейсале мекканцы строили прекрасные традиционные дома, дополняя хашимитский архитектурный стиль османскими, египетскими и мавританскими элементами. При Фахде все это находилось под угрозой исчезновения. Город Аллаха роптал. Мекканцы думали, как спасти святилище от безудержного натиска современности.

Однако немногие имели смелость или возможность что-то предпринять. Одним из них был Сами Ангави – мекканский архитектор из старинной купеческой семьи Хиджаза. Получив образование в США и Великобритании, он сохранил преданность Городу Аллаха. Ангави был очень обаятельным человеком, и многие в Мекке воспринимали его как неформального лидера Западной Аравии. Архитектор утверждал, что технологии убьют Мекку, Но Саудиты вкладывали астрономические суммы в то, чтобы Мекка выглядела как Хьюстон. Инженеры и западные консультанты никогда не пользовались генеральным планом города. Они просто предлагали свои проекты – грандиозные и разрушительные. Эти проекты должны были разорвать саму ткань священного города. По словам Ангави, в Мекке следовало объединить традиции и моду, вечное и временное. Эту задачу можно было решить только путем междисциплинарных исследований.

Ангави подружился с другим хиджазцем – Абдуллой Насифом, доктором геологических наук. Насиф получил должность генерального секретаря Университета короля Абдул-Азиза в Джидде. Его дядя Омар Насиф во второй половине XIX века занимал пост губернатора этого города. Будучи страстным библиофилом, Омар Насиф всю жизнь собирал редкие книги и рукописи. Для своей коллекции из 6 тысяч томов, он построил великолепный дом на главной улице Джидды. Дом насчитывал более 40 комнат. На его строительство понадобилось почти 10 лет. Омар Насиф позаботился о том, чтобы его осиротевший племянник Мухаммед Насиф занимался наукой. Мухаммед вырос и стал известным ученым в области религии, права и лингвистики. После смерти дяди он преумножил семейную библиотеку до 16 тысяч томов. В наши дни дом Насифа является достопримечательностью Джидды и местом встреч мусульманских интеллектуалов.

Джидду, как и Мекку, затронула безжалостная модернизация. Многие исторические постройки – с машрабиями, резными тиковыми дверями и богато украшенные верандами – стали жертвой бульдозеров. Но нашумевшая кампания по спасению дома Насифа – символа старой Джидды – увенчалась успехом. В 1975 году Мухаммед Насиф превратил родовое гнездо в публичную библиотеку. Именно этот поступок (плюс репутация хозяина) спасли здание.

Таким образом, Абдулла Насиф был естественным союзником Сами Ангави. В сентябре 1974 года Ангави основал Исследовательский центр хаджа и пригласил туда Насифа. Спустя полгода к друзьям присоединился пакистанский исламовед Зиауддин Сардар. Мы упоминали его в главе 4.

Исследовательский центр хаджа функцинировал как полуавтономная единица в составе Университета короля Абдул-Азиза. Бюрократы (преимущественно недждийцы) чинили центру различные препятствия. Но Ангави, Насиф, Сардар и их коллеги всеми силами пытались спасти Мекку. Они собрали уникальные сведения о культурных памятниках священного города, его исторических районах и жизненном укладе, ландшафте и бытовых проблемах, а также о каждом аспекте хаджа – от размещения паломников до обеспечения их безопасности. Сотрудники центра сфотографировали и задокументировали почти всю Мекку. Помимо этого они сделали компьютерную модель города.

Ангави, Насиф и Сардар раскритиковали генеральный план перестройки Мекки. Они доказали, что его реализация разрушит уникальность Города Аллаха. Главные черты Мекки – красота и незыблемость – исчезнут под влиянием технологий. Священный город превратится в бетонные джунгли, полные уродливых небоскребов.

Казалось, никто не понимал, что Мекка имеет естественные границы. Она не могла расти бесконечно. Многие зарубежные консультанты никогда не посещали Западную Аравию и давали советы на расстоянии. Они не знали, что такое Мекка, Уничтожение природы и истории дурно сказывалось на местных жителях. Мекканцы нуждались в сохранении привычной среды обитания, которая давала им ощущение безопасности.

В то же время поток иностранных пилигримов увеличился вдвое – с 200 тысяч в конце 1950-х годов до более чем 800 тысяч в середине 1970-х годов. Если прибавить к этому саудовских хаджи, то общее число паломников перевалит за 1 миллион. Согласно прогнозам, в 1980-х годах оно должно было составить более 2 миллионов. Такое количество людей неизбежно приводило к проблемам с их размещением, снабжением и безопасностью. В 1975 году 200 хаджи погибли в результате пожара. Он начался с взрыва газового баллона в долине Мина, где находился палаточный лагерь паломников.

Во время хаджа 1976 года пилигримы доезжали на автобусе из Мины в Арафат примерно за 9 часов – хотя расстояние составляло менее 14 км. Пол-Мекки, Мина и окрестности Арафата вечно стояли в пробках. Воздух был настолько грязным, что было трудно дышать. Ежегодно в атмосферу выбрасывалось около 80 т выхлопных газов. Некоторые паломники умирали от жары и духоты. Кроме того, каждый год хаджи приносили в жертву около 800 тысяч коз, овец и верблюдов. Рабочие тратили несколько дней на то, чтобы захоронить туши. И, разумеется, пилигримы регулярно падали с надземного моста в Джамарате.

По данным саудовской полиции, ежегодно в Мекке во время хаджа совершается несколько сотен преступлений. Не все паломники обращаются в правоохранительные органы, поэтому реальное количество преступлений исчисляется тысячами. Самые распространенные из них – это кражи, сексуальные домогательства, словесные оскорбления, драки, распитие спиртных напитков, употребление наркотических веществ, незаконная торговля питьевой водой. Известны случаи вербовки в террористические организации. Нередко имеют место и религиозные преступления: гадания, нанесение себе увечий и др.