Юрий Сумный - Хазарский пленник

— Владимир, колесница хороша скоростью! И свободой! Всадник всё же правит лошадью, его руки заняты уздой, не так ли? А здесь — всё вкладываешь в бросок, понимаешь? Правит другой! Я говорил тебе о государстве? Так должно быть и в державе! Если ты правишь, то воевода должен держать оружие! Вместе вы сила, никто не мешает другому, и цель одна — победа! Верно? Думаешь, болтаю глупости?

— Нет, нет. Но скажи, зачем открываешь тайны? Как знать, можем быть и врагами!

— Но можем — друзьями! Никто не властвует в одиночку! Никто! Как мы правим колесницей, так император правит подданными и через них нижними, до последнего конюха и пастуха. Мне нужен друг, Владимир. Не скрою, твоё войско, сила, держава тоже нужны мне. Как и я тебе! Ты просто не знаешь, что можешь получить от Византии! Святослав искал дружбы с императором Фокой, сватал дочь за Олега. Ведь это империя, Владимир. В ней несколько держав, равных твоему княжеству. Десять тысяч — не войско, мелочь, одна колесница. Скажи, какое войско тебе нужно, сколько ратников ты мечтаешь собрать?

Владимир присел на узкий край отшлифованного сиденья, оглянулся на воинов, следующих в отдалении, и ответил:

— Думаю, пять десятков.

— Пятьдесят тысяч? — уточнил Калокир. — Неплохо. А теперь позволь, я угадаю цель. Ты соберёшь под своей рукой княжества Смоленска, Твери, Владимира, возьмёшь Тмутаракань, Корсунь-Херсон, прижмёшь вятичей, стянешь все племена славянские. Так? А цель — крепкая держава, единый язык, единый закон, одна столица. Если сложится удачно, выйдешь на торговые пути, что ныне в руках хазар, печенегов, алан и других степняков. Ведь все богатства текут по торговому пути, из Согдии, Китая в Византию. О северных путях я не говорю, они и так ваши, с Новгорода и Ладоги до Чёрного моря, не зря Киев стоит на Днепре. Сказать по правде, я завидую тебе, Владимир.

— Завидуешь? — поразился молодой правитель. — Чему? Я не умею ладить с народом. Для киевлян — варяг, для наёмников — чужак, без казны не могу содержать и десять тысяч! А без войска не могу боронить торговые пути, теряю серебро! Как порвать замкнутый круг? Чтобы соединить Русь, нужна великая сила, и снова всё упирается в казну! В серебро да золото.

Он запнулся, подумав, что слишком много открывает незнакомцу, ещё не другу, всего лишь посланнику иной державы. Не глуп ли он? Покатался на вёрткой колеснице и разболтался, как баба.

— Хорошо, князь. Откровенность за откровенность. Я воин, которому претит дипломатия, не люблю лгать, юлить, льстить. Но вернуться в столицу не вправе. Ты знаешь, что император Фока убит? Нет? Научись собирать верные вести, без них пропадёшь. Вместо порфирородных братьев наследников правит мой давний приятель, Иоанн Цимисхий. Он берёт в жёны вдову Феофано, а старичка столкнул, как кресло, с которого сыплется труха. Не спрашивай, откуда я знаю про заговор, знаю верно! Я часть заговора. А значит... — Калокир обернулся к Владимиру, проверяя, слушает ли князь, и предложил собеседнику завершить сказанное.

— Значит? Ты возвращаешься в Царьград?

— Ошибаешься. Значит, я лишний, и моя жизнь не стоит и медяка. Императору не нужны свидетели. Не удивлюсь, если и красавицу жёнушку он запрет в дальний монастырь, где и уморит голодом. Понимаешь? Так поступит каждый здравый политик. Ты когда-нибудь встречал мудрецов, стёрших зубы о прописные истины стратегии? Будет время, расскажу многое. А пока советую: набирай войско, Владимир. Набирай большое войско, без тридцати тысяч тебе не выстоять. Тверь, дикие места, леса, степи, всюду нужна армия. Где конница, где стойкие ратники с копьями, подобные фаланге Александра Великого? Приближай молодых, не говорю — доверяй слепо, но приближай. Тебе нужно ядро, коль ты воин, нужно иметь такую же стальную верхушку, старшин, сотников, тысячников, телохранителей. А воина не слепить за месяц, нет!

— Погоди! — воскликнул, недоумевая, Владимир. — А ты? Как же ты? Покорно примешь смерть? Как римские стоики?

— Зачем? Стоик принимает то, что правильно. А казнь неугодных — крысиная возня. Нет. Чем крепче Русь, тем мне спокойней. Если мы поладим, то никто не рискнёт убрать меня с доски. Ибо посланник в великой державе — фигура, не пешка. Ты играешь в шахматы, Владимир? Нет?

— Хорошо, верю. Но как быть с ратью? Ты говоришь, набирай! А платить чем? Казна пуста.

— Владимир, не горюй о будущих бедах, не отравляй себе жизни. Что можешь, делай и двигайся, двигайся к цели! Что проку жалеть о казне? Воин получит своё, если уцелеет! А в походах гибнут многие! Порой треть. Значит, часть жалованья ты можешь выплатить позднее, мертвецам не к спеху! Дай им глотнуть пьянящего чувства добычи, а потом можешь три, четыре месяца держать впроголодь, голодный пёс злее! Даже императоры Рима по полгода задерживали жалованье. Главное, чтоб воин знал: своё он получит, возьмёт с лихвой! Если победит. Только если победит! Послушай, князь, есть немало хитростей, способных поддержать правителя и повредить врагам. Например, ты можешь пустить слух, что обоз и жалованье отбили. Мол, если не взять штурмом город, всё войско останется не только без серебра, но и будет разогнано, уничтожено. Некоторые воеводы сжигают мосты, принимают бой на берегу реки, лишая рать возможности к отступлению!

— У нас говорят, стоять насмерть.

— Да. Раньше говорили, со щитом или на щите! Уловок много, но главное — верить в цель, знать, что она достижима! А хитрости? Всё приходит с годами, Владимир. Не всегда битва самый краткий путь к победе! Взгляни, ты выступаешь на Тверь. Князь не желает признавать твоё старшинство. Город укреплён. И вдруг в Твери узнают, что из Киева выслали гонца с мешком серебра, для кого? Для изменников, сговорившихся с князем киевским. Как ты думаешь, что сделает правитель Твери? Будет ловить гонца, все силы бросит на поиск проклятого.

А поймав, захватив, узнав имена?

Владимир прищурился от ласкового ветра, распушившего волосы. Тихий бег коней приносил непередаваемое чувство свободы и радости, на какое-то время колесничие становились частью порыва, частью движения, частью самого мира с ветром, шелестом листвы, плавным скольжением облаков над простором степи.

— Конечно, казнит продажных.

— Да, казнит. Страх подстегнёт его, он станет подозрителен. А ведь список ты составишь сам. Они ни в чём не замешаны! Твоё серебро расколет власть, лишит её верной опоры, посеет смуту. Устоит ли город? А если ты ещё найдёшь союзника? Ведь у всех есть свои враги, свои друзья, так сложилось. Нужно уметь столкнуть лбами неугодных и протянуть руку помощи союзнику!

— Когда ты говоришь, всё кажется простым, — не соглашался князь. — Но в жизни всё не так. Мой отец учил, что честь дороже золота. Ему верили. А это много значит для правителя.