Ронен Бергман - Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций

Таким образом, Ирак все равно мог бы заполучить атомное оружие через несколько лет. Разочарованные руководители «Моссада» пришли к выводу, что им нужно использовать более агрессивную тактику.

Им нужно было начать убивать ученых.

Наиболее очевидными целями для ликвидации являлись руководители иракской программы Хидир Хамза и Джафар Дия Джафар. Последний считался «мозгом проекта, самым главным ученым», согласно Офеку [919]. Он окончил Бирмингемский университет, получил докторскую степень в университете Манчестера и занимался научной работой в Британском центре ядерных исследований в Имперском колледже в Лондоне [920].

Однако оба этих ученых очень редко покидали Ирак, так что добиться успеха в ликвидации любого из них было очень трудно, если не невозможно. В то же время, как и Насер, который нанял немецких ученых для создания ему ракет, так и Ирак привлек египтян к помощи в реализации атомной программы. Ключевой фигурой среди египтян являлся Яхья Эль Масад – гениальный физик-ядерщик из Александрийского университета, который был назначен старшим специалистом Центра ядерных исследований Тхувайтха. Масад часто перемещался между Египтом, Ираком и Францией [921]. «Моссад» стал следить за его поездками в феврале 1980 года и практически неотступно сопровождал его, когда Масад приезжал в Париж во французский Институт радиологической защиты и безопасности ядерных исследований в Фонтене-о-Роз, расположенный близ столицы.

В начале июня французы подготовили к поставке в Ирак партию урана для малого исследовательского реактора. Масад приехал в Париж, чтобы проверить его качество. Он также хотел посетить свою семью в Египте. Это означало, что у израильских оперативников не было времени для того, чтобы осуществить изначальный план. Последнюю ночь в Париже Масад хотел провести один. «Он разрешил двум своим помощникам уехать в другой отель, потому что этот был для них слишком дорог, – рассказывал Хамза. – Он был добрым человеком. Он сказал им: “Наверное, вы хотите переехать в другой отель подешевле, вокруг которого есть удобные недорогие магазины. Я разрешаю вам это”».

Без помощников, способных его как-то защитить, Масад вдруг превратился в легкую добычу.

Египтянин вернулся в свою гостиницу около 18:00 13 июня. Принял душ и переоделся, спустился вниз в лобби, где выпил чего-то и съел сэндвич, а затем поднялся к себе в номер на девятый этаж. «Карлос», командир «Кидона», и еще один оперативник прятались в небольшой нише в стене и внимательно следили за дверью. План изменился так быстро, что они не были уверены, что смогут его выполнить. У «Карлоса» был пистолет, но действующие инструкции категорически запрещали использование огнестрельного оружия в гостиницах, поскольку пули могли пробить стены и попасть в невиновных граждан. «Карлос» судорожно продумывал свои действия.

Дверь лифта распахнулась в 21:30. Из него вышла молодая женщина, проститутка. Она прошла мимо двух оперативников, не обратив на них внимания, и постучалась в номер 9041. Масад впустил ее.

«Карлос» и его напарник ждали четыре часа, пока проститутка не ушла в 1:30 ночи. К тому времени «Карлос» обнаружил около лифта стоячую пепельницу около метра высотой на тяжелом основании, с узкой ножкой и специальным механизмом, который опускал окурки в накопитель. «Карлос» внимательно осмотрел ее, взвесил в руке, прикидывая ее вес. Он посчитал, что она достаточно тяжела и прочна для использования.

«Доставай кинжал», – сказал «Карлос» другому оперативнику, который был вооружен большим карманным ножом Leatherman. Оба подошли к двери номера Масада, и второй оперативник постучал.

Qui est là? – спросил Масад. «Кто там?» Его голос звучал сонно и спокойно.

«Служба безопасности отеля, – ответил «Карлос». – Это по поводу вашей гостьи».

Масад прошаркал тапочками по комнате и открыл дверь. «Карлос» сильно ударил его пепельницей по голове. Масад отступил назад и повалился на пол. «Карлос» устремился вслед за ним, ударил его еще раз, потом снова и снова. Лужа крови растеклась по полу. В ноже необходимости уже не было.

Оперативники смыли кровь с рук и обтерли пепельницу. «Карлос» снял забрызганную кровью рубашку, скомкал ее и сунул себе в карман. Когда они выходили из номера, то тщательно проследили, чтобы на ручке двери висела табличка «Просьба не беспокоить». Они поставили пепельницу точно на то место, где она стояла раньше, спустились на лифте в лобби и неторопливо покинули отель.

Служба безопасности отеля обнаружила тело Масада спустя 15 часов [922]. Сначала полиция заподозрила, что ученого избили из-за того, что что-то пошло не так в его амурных развлечениях, однако они нашли проститутку и выяснили, что она тут ни при чем. Масад не был ограблен, у него не было других посетителей. Кроме того, проститутка вспомнила, что видела в коридоре двух мужчин.

Французы довольно быстро сделали вывод о том, что египтянина убили люди из «Моссада». К такому же выводу пришли и иракцы. «Мне подумалось, что мы все являемся целями, – говорил Хамза. – После этого я передвигался только в сопровождении сотрудника иракских спецслужб» [923].

Саддам Хусейн понял, что «целевые» убийства могут морально подавить ученых, работающих над атомным проектом. Он раздал всем основным участникам проекта – ученым роскошные автомобили и премии, а жене Масада выплатил компенсацию в 300 000 долларов, невиданную по тем временам для Египта сумму, а также назначил ей и ее детям пожизненную пенсию.

Однако это не остановило убийства. Через три недели после гибели Масада иракский инженер Салман Рашид, получивший образование в Англии, был направлен на два месяца в Женеву для освоения методов обогащения урана путем электромагнитной изотопной сепарации.

У него был телохранитель, который всегда был рядом с ним. За неделю до того, как ему предстояло возвращаться в Ирак, Рашид вдруг тяжело заболел.

Врачи в Женеве заподозрили какую-то инфекцию. Через шесть дней, 14 сентября, Рашид в мучениях умер. Вскрытие показало, что это была не инфекция: ученого отравил «Моссад», хотя каким способом и с помощью какого яда, никто не мог сказать с определенностью [924].

Две недели спустя другой ответственный иракский специалист, Абд аль-Рахман Расул, инженер-строитель, который руководил строительством объектов для атомного проекта, принимал участие в конференции, проводившейся Французской комиссией по атомной энергии. Сразу же после официального приема, которым открывалась конференция, он почувствовал симптомы, похожие на пищевое отравление. Пятью днями позже он скончался в парижском госпитале [925].

В начале августа многие французы – участники иракского проекта получили письма, в которых их прямо предупреждали, что если они не покинут немедленно Ирак, их жизнь будет в опасности [926]. Саддам Хусейн был в ярости и несколько дней спустя выступил с особенно гневной речью в адрес Израиля, не упомянув об атаках на ученых, но пригрозив «с помощью бомб превратить Тель-Авив в руины».