Ронен Бергман - Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций

В течение нескольких дней до того, как А-16 взлетел для нанесения удара, самолеты-разведчики ВВС Израиля провели несколько разведывательных полетов над домом, в котором прятался Шхаде. Аналитики изучили материалы аэрофотосъемки и увидели солнечные батареи, сушащееся белье и спутниковые антенны над теми самыми лачугами, которые окружали дом с террористом. В этих лачугах жили люди. Так думал и ответственный оперативный работник Шин Бет, занимавшийся этой операцией. Он отметил, что поскольку есть все признаки того, что район является густонаселенным, такими же густонаселенными являются и «жестяные дома».

Однако Шин Бет не получила от своих источников «позитивной развединформации», с определенностью указывающей на то, что лачуги были обитаемыми. Другими словами, никто из источников не заходил в эти дома и открыто не сказал, что в таком-то жилище проживала такая-то семья. По мере того как планы операции все более детализировались и приближалось время для осуществления ликвидации террориста, ответственного за гибель почти 500 человек, включая 30, которые погибли уже после отмены двух попыток проведения акции, эмоции пересилили здравый смысл. В какой-то момент, как отмечали участвовавшие в операции сотрудники Шин Бет, тезис об «отсутствии позитивных данных» превратился в тезис «там нет никаких гражданских лиц».

«Установление местонахождения Шхаде открыло возможность, которая могла не повториться вообще или в ближайшем будущем, – вынесло заключение последующее расследование. – Он представлял собой бомбу с часовым механизмом, которую необходимо было нейтрализовать». Результат оказался катастрофическим. Шхаде был убит на месте, как и его помощник, Захер Нассар, и его жена. Но погибли также и дочь Шхаде Иман и еще 10 гражданских лиц, включая 7 детей, самому младшему из которых было меньше года. 150 человек были ранены.

Журналист из газеты Haaretz Гидеон Леви, чьи репортажи и колонки отражали обеспокоенность либерально настроенных израильтян судьбой палестинцев, прибыл на место трагедии спустя всего несколько часов. Вот что он вспоминает:

Они говорили, что думали, будто бы вокруг только необитаемые лачуги. Это были двух-трехэтажные дома. Нет таких домов в Газе, которые были бы необитаемыми. Те люди, которые замыслили ликвидацию Шхаде, отлично знали это.

Я не наивный человек и не слюнтяй. Если бы я мог полагаться на власть, которая умеет держать себя в рамках, я конечно же выступал бы за убийство такого человека, как Салах Шхаде, если бы он был на месте ликвидации один и была бы гарантия, что никто больше не пострадает. Но я знаю, что это невозможно – рассчитывать на то, что они могут сдерживать себя. Не существует системы контроля, ни внутреннего, ни общественного. И в конечном счете они делают все, что хотят. Соотношение цена/качество всех этих политических убийств ужасное. И этот случай – прекрасное тому доказательство. Были стерты с лица Земли целые семьи. В госпитале я видел умирающего маленького мальчика, все его тело было буквально нашпиговано поражающими элементами. Ужасно [1328].

Ави Дихтер сразу же понял последствия. «Цель ликвидирована, – сказал он, – но операция потерпела неудачу» [1329].

Как ни странно, эта бомбардировка не встретила широкого международного осуждения. Но в Израиле вызвала бурю протестов. СМИ, которые обычно лишь повторяли заявления официальных представителей Армии обороны Израиля и Шин Бет, разразились жесткой критикой и валом утечек со взаимными обвинениями участников операции. В Израиле начало раздаваться все больше голосов, которые ставили под вопрос смысл политического убийства как оружия.

Командующий ВВС генерал-майор Дан Халуц, непосредственно не вовлеченный в операцию, потому что в то время находился в зарубежной командировке, был разъярен поведением СМИ и горел желанием защитить своих подчиненных. Он дал газете Haaretz интервью, в котором жестко заклеймил критиков, сказав, что некоторых из них нужно судить за нанесение вреда безопасности государства. Халуц подчеркнул, что он полностью поддерживает своих пилотов, и полностью оправдал ликвидацию Шхаде, хотя и выразил «сожаление в связи с гибелью непричастных к операции людей».

Он вспомнил, как вскоре после бомбардировки встречался с пилотами – исполнителями операции. «Ребята, вы можете спокойно спать по ночам, – сказал он тогда летчикам. – Вы сделали именно то, что вам поручили. Вы не отклонились от задачи ни на миллиметр вправо или влево. Пусть все, кто испытывает в связи с этим актом какие-то проблемы, обращаются ко мне».

Халуц, сам в прошлом военный летчик, добавил: «Если вы хотите узнать, что я испытываю, сбрасывая бомбу, я вам скажу: ощущаю небольшое подрагивание крыла через секунду после того, как бомба отрывается от него. И больше ничего. Это то, что я чувствую» [1330].

Интервью, и особенно слова «небольшое подрагивание крыла», которые с тех пор стали в Израиле мемом, демонстрирующим безразличие к жизням невинных людей, лишь еще больше накалило страсти. Даже другие пилоты ужаснулись этому. Летчик, реально сбросивший бомбу в ходе той операции, поначалу не интересовался, на кого он ее сбрасывает. «Отлично», – только и произнес он, когда его командир сказал, что целью будет Шхаде. Пилота волновало прежде всего, чтобы это был точный удар. «Но через три дня после атаки ко мне в эскадрилью пришли три парня. Три резервиста. Они сказали: “Что ты натворил? Ты полетел, ты убил, ты совершил убийство!”»

Среди пилотов-резервистов назревало выступление. По закону после выхода в запас они служат один день в неделю в мирное время и находятся на полной военной службе в период войны. В целом они старше летчиков-контрактников, уже пожили гражданской жизнью и больше сталкивались с миром с точки зрения демократических институтов, а не военной иерархии. Целые группы этих людей – летчики и спецназовцы из «Сайерет Маткаль» – опубликовали (независимо друг от друга) письма в СМИ, в которых отказывались принимать участие в агрессивных акциях против палестинцев, и прежде всего «целевых» убийствах. Протестующие пилоты и солдаты знали, что они дорого заплатят за то, что подписали эти открытые письма. В напряженной общественной атмосфере, создавшейся в результате кровопролитных акций террористов-смертников, многими израильтянами эти заявления были расценены как измена, а некоторыми руководителями Армии обороны – как отказ выполнять приказы в военное время.

Особенно поразительным было подписание подобного заявления бригадным генералом Ифтахом Спектором, военным летчиком, установившим мировой рекорд в 12 сбитых сверхзвуковых вражеских истребителей и считавшимся многими лучшим боевым пилотом в истории израильских ВВС [1331]. Другим подписантом явился подполковник Йоэль Петерберг, знаменитый военный вертолетчик, который был награжден за исключительную смелость и мужество, проявленные в ходе спасательной операции подразделения сухопутных сил, попавшего в засаду в Ливане.