Ронен Бергман - Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций

ВСЦ распорядился запустить три дрона для осуществления постоянного наблюдения за домом. Израильтяне следили за тем, как приезжали и входили в дом участники совещания. Информация Шин Бет оказалась точной – в здании собралось все политическое и военное руководство ХАМАС, включая Ясина в своем кресле, Ахмеда Джабари, который сменил Шхаде в качестве главного полевого командира, и Мухаммеда Дейфа, командующего бригадами имени Изз ад-Дина аль-Кассама. Израильтяне пытались убить Дейфа уже в течение почти семи лет, еще с того времени, как он заменил Яхью Айяша в 1996 году. «Каждый раз мы отрывали у Дейфа то руку, то ногу, но он пережил все покушения», – говорил один из руководителей Шин Бет, присутствовавший в то время в ВСЦ.

В 16:35 пилот истребителя-бомбардировщика выпустил ракету по задрапированному окну зала на третьем этаже. «Альфа», – доложил летчик, указывая таким образом на прямое попадание в цель. Верхний этаж здания моментально был охвачен пламенем, а обломки кирпичной кладки, мебели и штукатурки разлетелись во все стороны. Аналитики ВСЦ пытались разглядеть среди обломков куски человеческих тел. Мощный взрыв сотряс округу.

Однако совещание проходило на первом этаже. «Они просто вскочили, стряхнули с себя пыль и убежали из дома, – сказал Дихтер. – Мы видели, как они панически спасались. В какой-то момент мне даже показалось, что я видел, будто сам шейх Ясин в панике встал со своего кресла-каталки и попытался бежать» [1362].

Дихтер хотел послать эскадрилью дронов, чтобы взорвать все машины, растянувшиеся по всей парковке и улице. Но был остановлен министром обороны Мофазом, который высказал опасения, что «могут пострадать гражданские лица» [1363].

«Я оглядел центр, – вспоминал Дихтер, – и увидел, как все присутствующие переживали из-за утраченного шанса. Классический пример того, какую цену приходится платить за последствия действий, подобных удару по Шхаде. Я не осмелюсь подсчитать число израильтян, убитых и раненых только из-за этого решения не взрывать весь дом. Позднее нам пришлось разбираться с каждым участником того совещания ХАМАС поодиночке. В ряде случаев это нам удалось, но ценой огромных усилий. Мне стыдно говорить о том, что некоторые из тех персонажей живы и по сей день» [1364].

Спустя три дня после удара по дому Абу Раса, около 18:00, к группе из нескольких сотен солдат АОИ, стоявших у ворот военной базы Црифин на послеполуденной жаре, подошел человек в израильской униформе с большим рюкзаком на плечах. Автобусная остановка и пункт, где солдат подхватывали частные машины, были защищены от палящего солнца высокой крышей. Именно там собралось больше всего военнослужащих, ожидающих автобуса или автомобилистов, многие из которых с удовольствием подвозили солдат, получивших краткосрочную увольнительную.

Через несколько минут к остановке подъехала патрульная машина АОИ. Террорист-смертник ХАМАС испугался, что на него могут обратить внимание, и поспешно нажал на кнопку.

Девять солдат были убиты и восемнадцать ранены.

ХАМАС снова пошел в атаку, мстя Израилю за удар по дому Абу Раса и ликвидацию своих лидеров. В качестве ответной меры ХАМАС вернулся к достаточно примитивной террористической тактике, которая прежде всего и послужила причиной израильских ударов – тактике подрывов террористов-смертников.

Задача была поставлена перед командным центром движения в Рамалле, где уже существовала ячейка из нескольких потенциальных смертников из деревни Бейт-Ликия, расположенной к северо-западу от Иерусалима. За день до акции на автобусной остановке в Црифине другой смертник отправился в ресторан в Иерусалиме, но отступил в последнюю минуту, сломленный страхом. Смертник Ихаб Абу Салим был тем самым молодым человеком, который подорвал себя рядом с военной базой.

Премьер-министр Шарон получил известие об атаке ХАМАС, находясь с визитом в Индии, на встрече со своим индийским коллегой Атолом Бихари Ваджпайи. На время отсутствия Шарон уполномочил министра иностранных дел Сильвана Шалома «предпринять необходимые ответные действия» [1365]. Шалом созвал в Министерстве обороны срочное совещание руководства Армии обороны Израиля и спецслужб.

В 22:00, через четыре часа после того, как были убиты израильские солдаты в Црифине, Шалом спросил представителей Шин Бет и АМАН, кого в ХАМАС они могли бы ликвидировать немедленно. Акция террориста-смертника не должна остаться без ответа. Один из руководителей Шин Бет заявил: «У нас есть достаточные разведданные на Махмуда аль-Захара». Аль-Захар был хирургом и в то же время одним из основателей ХАМАС. Его рассматривали как лидера радикальной фракции в движении.

«Мы можем организовать удар по нему, но, скорее всего, это будет иметь нежелательные последствия, потому что предполагает нанесение ущерба невинным людям».

Прошел час. В дискуссии затронули и вопрос о том, что делать с Арафатом. Сильван Шалом давно призывал к ликвидации или хотя бы высылке Арафата: «Он направляет террор, он стоит за террористическими атаками, и пока он жив, нет ни малейшего шанса прекратить кровавую бойню и достичь соглашения с палестинцами». Шалом рассказал, что ему позвонил один видный член американской администрации, только что узнавший о террористическом акте. Он спросил Шалома: «Вы собираетесь ликвидировать этого негодяя?»

Мнения по поводу того, как поступить с Арафатом, разделились. В любом случае было понятно, что в силу особой важности этого вопроса его может решать только премьер-министр.

В 23:20 в зал совещаний вошли помощники. Лица у них были скорбными. Еще один террорист-смертник подорвался на бомбе в Café Hillel, в немецком квартале Иерусалима. Семь человек погибло, пятьдесят семь ранено. Среди погибших были Давид Аппельбаум, главный врач реанимационного отделения медицинского центра «Шаарей-Цедек», и его дочь Нава, которая на следующий день должна была выйти замуж.

Аль-Захар был обречен.

По спутниковому телефону Шалом связался с Иоавом Галантом, в прошлом командиром флотилии 13 морского спецназа, а сейчас помощником премьер-министра по военным вопросам. Галант разбудил Шарона (в Индии время обгоняет израильское на 2,5 часа), который немедленно санкционировал ракетный удар по дому аль-Захара, но только после 8:30 – когда взрослые уходят на работу, дети в школе, а на улицах немного народа.

А как же с семьей самого аль-Захара? В горестной атмосфере, воцарившейся после двух ужасных атак, совершенных в течение шести часов и потрясших Израиль, этому вопросу никто не придал никакого значения.

Утром антенны станции радиоэлектронной разведки в Турбане засекли телефонный звонок, который аль-Захар сделал из своего дома по аппарату, расположенному в его кабинете на втором этаже.