Тимоти С Вайнгард - Кровососы [Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории] [litres]

Знаменитый экономист и философ Адам Смит в 1776 году издал свой труд «Исследование о природе и причинах богатства народов». В нем он писал: «Открытие Америки и пути в Ост-Индию мимо мыса Доброй Надежды представляют собою два величайших и важнейших события во всей истории человечества… Но для туземцев Ост- и Вест-Индии все коммерческие выгоды, которые могли получиться от этих событий, были совершенно парализованы порожденными ими ужасными бедствиями… одним из главных последствий этих открытий было то, что меркантилистическая система приобрела блеск и славу, которых она при других условиях никогда бы не достигла. Цель этой системы состоит в обогащении каждой большой нации». Европейский империализм жаждал богатейших ресурсов новых колоний. Основой создания этого капитала и экономической системы меркантилизма, о которой писал Смит, стала африканская работорговля. А с рабами в Америку прибыли африканские комары Aedes и Anopheles вместе с переносимыми ими болезнями [40] Меркантилизм, или атлантическая трехсторонняя торговля – это экономическая система, применяемая в модернизированных странах Европы в XVI–XVIII веках. Главная ее цель – увеличить прибыль империалистических европейских стран. Заморские колонии безжалостно эксплуатировались ради получения их природных ресурсов – сахара, табака, золота, серебра. А добывать эти ресурсы должны были африканские рабы. Сырье отправлялось в Европу, где превращалось в промышленные товары, которые обменивались на новых африканских рабов, а те по завышенным ценам продавались населению колоний. Значительное количество колоний позволяло получать большее количество разнообразных ресурсов. Кроме того, учитывая европейскую монополию в импорте/экспорте, это увеличивало рынок и количество потребителей товаров, произведенных в Европе. Неравенство между европейскими странами и их колониями стало одной из причин революций и движений за независимость в обеих Америках, в том числе и в Соединенных Штатах, в конце XVIII и XIX веков. .

Доставка африканских рабов стала прибыльным делом, только когда эксплуатация местного населения стала невозможной. Современник писал: «Индейцы умирают так легко, что им достаточно увидеть испанца или почувствовать его запах, чтобы отправиться к праотцам». Малярия, а позже желтая лихорадка сделали использование коренного населения в кишащих комарами тропических колониях Испании и других европейских империй невыгодным. И тогда началась и расцвела пышным цветом трансатлантическая торговля африканскими невольниками. Антиген Даффи, талассемия и серповидноклеточная анемия являлись наследственной защитой африканцев от малярии. Многие уже переболели желтой лихорадкой в Африке, благодаря чему приобрели иммунитет от повторного заражения. Хотя в то время об этом не знали, но европейские хозяева шахт и плантаций быстро поняли, что африканские рабы почти не болеют малярией и желтой лихорадкой – и умирают в гораздо меньших количествах, чем неафриканцы. Генетический иммунитет и привычка к болезням сделали африканцев важным компонентом Колумбова обмена и незаменимым фактором развития меркантилистских экономических рынков Нового Света.

Да, европейцы вторглись в Новый Свет, но они не сами покорили коренные народы Америки. Вместе с ними пришли комары Anopheles и Aedes – и стали истинными завоевателями. Комары оказались невольными участниками Колумбова обмена и, по словам Джареда Даймонда, «случайными завоевателями». Сразу после Колумба европейцы стали главными бенефициарами такого глобального трафика и его последствий [41] Учитывая катастрофические последствия появления европейцев и их болезней для коренных народов Америки, Новой Зеландии, Австралии и Африки, трудно признать, что Колумбов обмен был благотворен и для коренных народов. Могу привести лишь один пример, который, впрочем, служит слабым утешением. Завоз лошадей коренным образом изменил жизнь народов североамериканских прерий. Коренные народы Канады и Соединенных Штатов быстро привыкли к верховой езде после того, как испанцы завезли в Америку первых лошадей. . «События, произошедшие четыре века назад, задали формат событий, которые мы переживаем сегодня, – пишет Чарльз Манн. – Создание такой экологической системы помогло Европе на несколько важнейших веков захватить политическую инициативу, что сформировало контуры современной мировой экономической системы во всем ее переплетенном, вездесущем и непревзойденном великолепии». Манн указывает также на «завезенные виды, которые в большей, чем любые другие, степени повлияли на общества от Балтимора до Буэнос-Айреса: это микроскопические существа, вызывающие малярию и желтую лихорадку». Инфицированные европейцы, их африканские рабы и комары, селившиеся на кораблях, завезли эти опаснейшие болезни в Америку – и тем самым изменили ход истории. «Если бы работорговля не привела к появлению в Америке желтой лихорадки и малярии, – пишет Дж. Р. Макнил, – ничего из того, что произошло там, не случилось бы».

Желтая лихорадка оказала колоссальное историческое влияние и определила политическое, географическое и демографическое устройство Западного полушария.

Смертельный вирус желтой лихорадки пришел в Америку с африканскими рабами и комарами Aedes, которые с легкостью переносили путешествие на кораблях работорговцев, где они могли размножаться в бочках и других емкостях с водой. Европейские работорговцы и их живой товар обеспечивали непрерывный цикл вирусной инфекции во время путешествия, а по прибытии в порт комары получали приток свежей крови. Комары Aedes быстро нашли подходящую нишу и удобный дом в жарком климате нового мира. Они превзошли местные виды по численности и стали нести страдания и смерть.

Судно голландских работорговцев из Западной Африки прибыло на Барбадос в 1647 году – и привезло желтую лихорадку. Не прошло и двух лет, как первая эпидемия этой болезни убила более 6000 человек на одном лишь Барбадосе. В следующем году эпидемия за полгода уничтожила 35 процентов населения Кубы, Сент-Китса и Гваделупы, а потом проникла в испанскую Флориду. Несчастный обитатель испанского гарнизона Кампече на мексиканском полуострове Юкатан зафиксировал ужасающие последствия желтой лихорадки. Он писал, что весь регион «полностью разорен». Выжившие майя считали, что заражение привело «к великой смерти людей на земле за наши грехи». За пятьдесят лет с момента появления ужасная черная рвота, Желтый Джек или шафрановая кара распространилась по всему региону, охватила Карибские острова и прибрежные районы Америки до самого Галифакса и канадского Квебека.

Впервые смертельный вирус попал в британскую Северную Америку благодаря королевскому флоту. Вирус пришел из Карибского моря и атаковал Квебек. В 1693 году желтая лихорадка распространилась из порта Бостона и унесла жизни 10 процентов семитысячного населения города. Естественно, что следом болезнь охватила Филадельфию и Чарльстон, а Нью-Йорк пал жертвой желтой лихорадки в 1702 году. До Американской революции в североамериканских колониях Британии было отмечено не менее тридцати эпидемий желтой лихорадки. Они поразили все крупные города и порты на 1000-мильной полосе от Новой Шотландии до Джорджии.