Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Ничего они не увидят — им не до этого, — и Шувалов стал осыпать лицо партнерши страстными поцелуями.

Тем временем детям и в самом деле было не до родителей — они бегали на лужайке, играя в войну. При этом Макар стрелял в девочку из пистолета, а она кидалась в него ветками, которые подбирала с земли. Однако в какой-то момент оружие у мальчика сломалось — переломился пластмассовый курок. Обескураженный этим обстоятельством, мальчик прекратил игру и стал ковыряться в своем оружии.

— Плохой у тебя пистолет — не настоящий, — объявила мальчику Олеся, подойдя к нему и, узнав, что случилось. — А вот у моего дяди Леши пистолет настоящий — он никогда не сломается.

— А он кто у тебя — военный? — спросил Макар, продолжая чинить оружие.

— Нет — он милиционер. И он обещал мне дать подержать его пистолет.

— Врешь ты все — маленьким настоящее оружие давать нельзя.

— Во-первых, я уже не маленькая, — серьезным тоном заявила девочка. — А во-вторых, я никогда не вру. А если ты мне не веришь, то мы можем поехать в Москву, и ты сам все увидишь.

— Как же мы поедем — вдвоем, что ли? — поднял голову мальчик.

— А ты что — боишься? — поджав губы, язвительно спросила Олеся. — Без мамки никуда выйти не можешь?

Прежде чем ответить, мальчик взглянул в сторону родительского дома и, увидев в окне торчащую макушку головы их нового постояльца, снова взглянул на девочку и сообщил:

— Ничего я не боюсь. Только как мы поедем — ты же адреса не знаешь?

— А вот и знаю. Дядя Леша живет в Орехово-Борисово в белом доме на пятом этаже. Ты лучше скажи, далеко отсюда до электрички идти?

— Не очень, — ответил мальчик.

— А ты проводить меня можешь?

Макар еще раз взглянул в сторону дома, после чего сунул пистолет в карман своих шортиков и ответил:

— Могу — пойдем.

И они отправились в сторону железнодорожной станции, до которой и в самом деле идти было недалеко — всего-то десять минут. Если бы они пробыли на лужайке еще какое-то время, то они бы увидели, как с противоположной улицы к их дому осторожно крадутся несколько человек, среди которых был и «дядя Леша» — Алексей Игнатов. Подняв на ноги чуть ли не всю подмосковную милицию, он достаточно оперативно вычислил адрес Галины Оболенской — той самой женщины, с которой у Шувалова когда-то были романтические отношения, так и не вылившиеся в нечто серьезное. И теперь дело было за малым — застать Шувалова врасплох и взять, что называется, тепленьким.

Когда оперативная группа осторожно подкралась к дому Оболенской, они услышали, как из раскрытого окна доносятся весьма характерные звуки — стоны и всхлипы. Направив двух своих коллег к входным дверям, Игнатов решил проникнуть в помещение через распахнутое окно. Тем более, что он догадался — одним из тех, кто издавал звуки, был никто иной, как Олег Шувалов. И когда эти звуки стихли, возвестив о том, что любовный акт, наконец, благополучно завершился, Игнатов поставил ногу на деревянный выступ и, заглянув в окно, приставил дуло пистолета «Макаров» к затылку Шувалова и произнес:

— Дернешься, я тебе башку снесу.

— Нашел меня все-таки, ментяра, — не скрывая сожаления, произнес в ответ Шувалов.

В это время в дом ворвались и двое других оперативников.

— Где девочка? — спросил Игнатов у Галины, которая лежала под своим любовником и с испугом наблюдала за происходящим.

— Во дворе с моим сыном играют, — последовал немедленный ответ.

— Нет там никого, — сообщил сыщик.

И увидел, как глаза женщины становятся еще шире от охватившего ее ужаса.

В эти самые мгновения Олеся и Макар входили в вагон электрички. Но дети не знали, что этот поезд направлялся не в Москву, а в противоположную сторону.

Вот уже шестой год Александр Бородин работал в аппарате ЦК КПСС и за это время сумел хорошо адаптироваться в этой системе. Видимо, потому, что пришел он сюда из организации, где «командный дух» тоже не особо приветствовался. В КГБ, где до этого работал Александр, всякие сближающие социальные практики, вроде совместных торжеств или семейных выездов на природу, особо не поощрялись. И когда Бородин попал в систему аппарата ЦК КПСС, он лишь некоторое время чувствовал себя не в своей тарелке, а затем, поняв, что к чему, быстро адаптировался.

В отделе, где он работал, было несколько секторов, которые курировали весь силовой блок страны, включая КГБ, МВД, Прокуратуру и Министерство обороны. Штат сотрудников отдела административных органов насчитывал около ста человек, однако среди них у Бородина не было ни одного близкого друга. И не потому, что он имел изъяны по части своей коммуникабельности — просто так здесь было заведено. Ведь даже на дни рождения друг к другу они не ходили, за исключением юбилеев — то есть, раз в пять-десять лет. И в самом здании ЦК КПСС общались лишь по работе, а если и «кучковались», то исключительно во время обеденного перерыва, когда они вместе ходили в столовую и садились за один стол. В зданиях на Старой площади и в Ипатьевском переулке даже курилок не было — именно по причине того, чтобы работники аппарата ЦК не имели возможности собираться вместе. Поэтому курить можно было только в собственном кабинете, где обычно сидели по двое сотрудников.

Впрочем, были неофициальные мероприятия, во время которых сотрудники разных отделов имели возможность пересекаться друг с другом вне рабочей повестки. Например, спортивные состязания. Так, Бородин играл в футбольной команде своего отдела, которая по выходным участвовала в любительском турнире, где играли команды из разных отделов. И сегодня соперником «админов» была команда «культоргов» — сотрудников отдела культуры. Причем в последнем был сектор спорта, в котором работали в том числе и бывшие спортсмены, среди которых были и футболисты. Поэтому «культорги» считались сильными соперниками и часто выигрывали цэковские турниры. Вот и на этот раз «админы», достойно посопротивлявшись в первом тайме, во втором были сломлены «культоргами» и побеждены с общим счетом 7:3.

Приняв душ и вернувшись в раздевалку, Бородин присел на лавку рядом с игроком команды «культоргов» — Вячеславом Изотовым. Тот привалился спиной к стене и, блаженно прикрыв глаза, вытирал полотенцем мокрую голову.

— Хочешь угадаю, о чем ты сейчас мечтаешь? — обратился к нему Бородин.

— Ну, попробуй, — кивнул головой Изотов.

— О кружке холодного кваса из бочки, что стоит на углу Степана Разина.

— Угадал, — улыбнулся Изотов, и тут же пошутил: — Тебе бы в синоптики пойти, а то они вечно со своими прогнозами впросак попадают. Вчера, например, дождь обещали, а на улице ни дождинки.