Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Это правда? — взглянул Габрилянов на Жарова.

— Я сейчас все объясню, — выдержав взгляд начальника, спокойно ответил Жаров. — На эту коллекцию поступил запрос из Москвы от наших смежников из Первого главка. И твой сын нарисовался здесь совсем некстати.

— Что ты хочешь этим сказать? — напрягся Габрилянов.

— То, что он должен вернуть статуэтку и помочь нам узнать у Максумова, где находятся остальные.

— Нам — это кому? — продолжал вопрошать Габрилянов.

— Мне, тебе и нашим смежникам.

— Не буду я вам помогать, — решительно заявил Баграт. — Вы занимаетесь здесь темными делами и хотите меня туда втянуть?

— Ты и так уже залез в них по самую макушку, — бросая косой взгляд на юношу, объявил Жаров.

— А ведь мой сын прав — дело-то и в самом деле темное, — объявил внезапно Габрилянов.

Не ожидавший услышать подобное от своего начальника, Жаров с недоумением уставился на Габрилянова, после чего произнес:

— Я думал, что ты будешь на моей стороне, Аркадий. Коллекция нужна для оперативных нужд Первого главка.

— А мне сдается, что она больше нужна тебе, — продолжая буравить своего зама недобрым взглядом, произнес Габрилянов.

— Я тебя не понимаю, Аркадий, — развел руками Жаров. — Мы с тобой знакомы не один год и всегда находили общий язык. Я понимаю, что Баграт твой сын, но он вечно попадает в мутные истории. Вот и теперь, не успев приехать в Ташкент, уже успел здорово напортачить. И вместо того, чтобы вразумить его, ты идешь у него на поводу.

— Он все-таки мой сын, каким бы он ни был, — резонно заметил Габрилянов. — А что касается тебя, Алексей, то в последнее время я заметил, что ты ведешь двойную игру.

— Что ты хочешь этим сказать, Аркадий?

— Если эта коллекция нужна нашим смежникам из Первого главка, то почему они вышли на тебя, а не на меня — твоего начальника?

— Потому что у меня с ними давние дела.

— Какие?

— Я бы не хотел говорить об этом в присутствии твоего сына. Поэтому уговори его отдать нам статуэтку и поговорить с Максумовым. Он его послушает, поскольку твой сын, кажется, по уши влюблен в его дочку.

— Ничего я вам не отдам, — с прежней твердостью заявил Баграт и шагнул к двери.

И в этот самый миг дверь внезапно отворилась, и в помещение вошел Никита Левко. Его тяжелый взгляд, из-под упавшей на лоб челки, не сулил никому из присутствующих ничего хорошего.

В течение получаса Денис Желудьков безуспешно пытался выбраться из «обезьянника». Для этого в его голове созрел хитроумный план, который он и пытался реализовать. Сняв с себя брючный ремень, он стал с его помощью совершать одну попытку за другой, пытаясь ударами пряжки сбросить со стола, лежавшие на нем бумаги. Дело в том, что два листа из них были скреплены канцелярской скрепкой, ради которой Денис и старался. Однако у него долго ничего не получалось. Между тем со стола на пол уже успели упасть журнал, который недавно так скрупулезно заполнял лейтенант, подстаканник с авторучками, а также и другие предметы. Но нужные Денису листы никак не хотели оказываться на полу. Но узник не собирался оставлять свои попытки. И в итоге его старания были вознаграждены — очередной бросок ремня сбросил листы на пол, причем они упали в таком месте, куда легко можно было дотянуться рукой. Завладев ими, Денис отсоединил скрепку и, распрямив ее, сделал подобие отмычки, которую он просунул в замок, висевший на двери «обезьянника». Теперь парню предстояло не менее трудное дело — попытаться с помощью этой отмычки открыть замок и выбраться на свободу.

Начало второго тайма было за гостями, которые, каким-то немыслимыми образом сохранив силы даже в такую жару, бросились в атаку на ворота ташкентцев. Начал атаку полузащитник Литовченко. Он сильным ударом по воздуху переправил мяч точно в ноги нападающему Миргородскому, а уже тот адресовал его своему коллеге по нападению Тарану. Тот ударил по мячу, целясь в ближний угол, но мяч угодил в ногу защитнику ташкентцев Бондаренко и ушел на угловой. К боковому флажку отправился полузащитник гостей Кузнецов. Сильным ударом он послал мяч точно в середину штрафной площади хозяев поля, но их вратарь Яновский кулаками отбил мяч далеко в поле. Его тут же подхватил полузащитник Журавлев и, пройдя по краю поля, отдал точный пас в ноги Петрушину, а уже тот переправил его набравшему скорость Якубику. Лучший бомбардир на ходу обыграл своего визави Павлова, затем проделал то же самое с защитником Багмутом и, оказавшись один на один с вратарем, попытался обыграть и его. Но Краковский оказался проворнее ташкентца — бросившись ему в ноги, он сумел буквально выцарапать у него мяч и прижал его к земле, накрыв собственным телом. Стадион отреагировал на это оглушительным свистом. А кто-то, надрывая горло, громко крикнул лучшему бомбардиру «Пахтакора»: «Андрей — гол забей!». Однако ответный мяч никак не желал залетать в ворота днепропетровцев.

Игнатов стоял на лестнице между рядами, когда к нему подошел Семен Кухарчук и обратился с неожиданной просьбой:

— Уважаемый, не одолжите бинокль на несколько минут?

— А в чем, собственно, дело? — спросил Игнатов, который был в гражданском костюме, а Кухарчук в милицейской форме.

— Ищу одного пройдоху на трибунах, а найти не могу. С биноклем мне было бы сподручнее.

— Дело в том, что я тоже ищу такого же пройдоху, — сообщил сыщик.

— Может, мы одного и того же человека ищем? — предположил Кухарчук.

— Это вряд ли, — покачал головой Игнатов.

— Но вас об услуге просит представитель закона, — прибег к последнему аргументу Кухарчук.

Тогда Игнатов извлек из кармана свое служебное удостоверение и показал собеседнику. Заглянув в него, Кухарчук удивился:

— Из самой Москвы? Извините — не знал.

И страж порядка отошел в сторону, чтобы не мешать гостю заниматься его делом. А Игнатов снова прильнул к окулярам.

— Вы кто такой? — спросил у вошедшего в зал Габрилянов, но присмотревшись к нему внимательней тут же вспомнил: — Это вы напали на моего сына в общежитии?

— Отец, этот тип убил человека — зарезал его ножом, — сообщил Баграт, пряча статуэтку в карман. — Я сам это видел.

— Алексей, помоги мне задержать этого гражданина, — обратился Габрилянов-старший к своему заместителю.

— Извини, Аркадий, но это невозможно, — ответил Жаров.

— Почему? — обратил свой взор на коллегу следователь.

— Пусть твой сын сначала вернет нам статуэтку, тогда поговорим.