Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Кто не приехал? — удивленно спросил Баграт.

— Артисты. Ты же их выглядываешь?

— Вообще-то не их, а девушку — зовут Тамилла. Тебе, случайно, это имя ничего не говорит?

— Конечно, говорит — мою однокурсницу так зовут, — улыбнулся парень и крикнул в толпу: — Тома, тут тебя разыскивают!

На этот призыв из толпы выбралась девушка — очень симпатичная, но вовсе не та, которую искал Баграт.

— Кто меня ищет? — глядя на парней, поинтересовалась девушка.

— Вот этот молодой человек, — кивнул на Баграта парень. — Говорит, жить без тебя не может.

— Ваш приятель шутит, — улыбнулся в ответ Баграт. — Я ищу девушку по имени Тамилла, у нее прическа под каре. Может, знаете такую?

— Среди нас такой нет, — пожала плечами девушка, и снова скрылась в толпе.

— Не отчаивайся, приятель, — вновь обратился к Баграту парень. — Если хочешь, айда с нами в «Тридцатку» — может, там найдешь свою Тамиллу.

— А что такое «Тридцатка»?

— Ты что, не местный? — удивился парень.

— Нет — из Тбилиси.

— Тогда понятно. «Тридцаткой» мы называем кинотеатр «Тридцать лет комсомола». Там на вечерних сеансах показывают редкое кино. Сегодня, например, покажут «Сталкер» Тарковского.

— А во сколько сеанс? — поинтересовался Баграт.

— В одиннадцать, так что времени навалом. А пока дождемся московских знаменитостей — они вот-вот должны приехать.

И, как бы в подтверждении этих слов, к служебному входу подъехал вместительный «Икарус», в котором находились артисты Большого театра, приехавшие на спектакль. Толпа у входа тут же зашевелилась и, двинувшись навстречу автобусу, увлекла в свой водоворот и Баграта.

От места работы в Ипатьевском переулке до 12-этажного цэковского дома на улице Удальцова Александр Бородин добрался на своих «Жигулях» без каких-либо происшествий за привычные двадцать пять минут. Оставив машину на стоянке, Бородин вошел в подъезд и первое, что сделал — заглянул в почтовый ящик, который утром, уходя на работу, он так и не успел проверить. Забрав из него газеты, Александр вызвал лифт и поднялся на седьмой этаж.

Вот уже несколько дней Бородин наслаждался одиночеством в своей трехкомнатной квартире, где он был прописан с женой и пятилетней дочкой. Однако неделю назад жена и дочь уехали на все лето в Рязанскую область — в деревню, где проживала теща Бородина. И этот отъезд оказался как нельзя кстати, учитывая вовлеченность Александра в события, которые закрутились в Узбекистане.

Войдя в квартиру и бросив газеты на тумбочку в прихожей, Бородин прошел на кухню. Открыв холодильник, он достал оттуда треугольный пакет молока и, отрезав ножницами уголок, налил содержимое пакета в стакан. Затем он взял из хлебницы половину буханки белого хлеба и со всем этим набором прошел в свой кабинет. Оставив продукты на столе, Бородин подошел к окну, выходившему во двор, и плотно задернул шторы. Затем он включил торшер, стоявший в углу рядом со столом, и сдвинул в сторону картину с морским пейзажем, которая висела на стене за торшером. Его взору предстал небольшой сейф, вмонтированный в стену, дверцу которого он открыл с помощью ключа — его он всегда носил с собой, никогда не оставляя дома. На верхней полке сейфа лежала книга, за которую его с полным правом могли уволить с работы без выходного пособия. Это был биографический справочник под названием «Руководство КГБ СССР» на английском языке, изданный для сотрудников ЦРУ. Бородину он достался в качестве подарка от одного из агентов, работавших на КГБ, несколько лет назад — в ту пору, когда Александр был сотрудником внешней разведки. Он редко обращался к этой книге, но сегодня она должна была ему помочь в его будущих действиях, которые он собирался предпринять в связи с «узбекским» делом. Дело в том, что работая на среднеазиатском направлении, Бородин имел возможность запрашивать через свой сектор дела только на тех руководителей КГБ, которые имели отношение к Средней Азии. На других деятелей он имел выход только в том случае, если на это было разрешение вышестоящего начальства. Таким образом, у инспекторов отсекалась любая возможность залезать без спроса в чужие «епархии». Именно поэтому Бородин и разжился незаконным источником — цэрэушным справочником, который позволял ему значительно «расширить кругозор» и быть уверенным, что это расширение не станет достоянием гласности.

Положив книгу на стол, Бородин сел в удобное кресло и включил преемник, который стоял перед ним. Из него тут же полилась приятная мелодия в исполнении инструментального оркестра. Убавив звук до среднего, Бородин откусил от буханки приличный кусок, который запил молоком из стакана. После чего открыл верхний ящик стола и извлек на свет чистый лист бумаги и папку, где у него были записаны все руководители высшего и среднего звена союзного КГБ. Этот список он в течение нескольких недель составлял на работе, тайком выписывая фамилии из специального справочника для внутреннего пользования, который он периодически брал у своего шефа Владлена Шеленцова якобы для текущей работы. На самом деле эти фамилии ему были необходимы как приложение к тому справочнику, который он привез из-за границы. Ведь справочник был издан несколько лет назад и за это время некоторые его фигуранты могли либо потерять работу, либо быть перемещены на другие должности.

Вооружившись шариковой ручкой, Бородин одним движением поделил чистый лист бумаги пополам, проведя ровную линию посередине. На одной половине листа он вывел надпись «Команда Андропова», на другой — «Команда Цинёва». После чего стал аккуратно вписывать в эти «команды» фигурантов, не спеша листая биографический справочник и иногда сверяясь со своим списком. Эта работа длилась около полутора часов. Все это время из чрева преемника лилась тихая музыка, которая была как нельзя кстати — под нее работа двигалась более споро. За это время был осушен стакан молока и съедена до последней крошки краюха хлеба.

Наконец, выписав всех фигурантов, Бородин взял листок в руки и, откинувшись на спинку кресла, стал внимательно изучать написанное, прикидывая в уме план своих дальнейших действий. В основном он был связан с людьми из команды Георгия Цинёва — первого заместителя председателя КГБ СССР. Эти люди могли стать союзниками Бородина в его действиях против фигурантов из команды Андропова, которых в списке было большинство. Что, в общем-то, было неудивительно — за пятнадцать лет своей работы на посту шефа КГБ Андропов сумел протащить на руководящие посты многих своих ставленников. У его антагониста Георгия Цинёва таких больших возможностей не было, поэтому его команда выглядела пожиже. Если люди Андропова (а главным среди них был нынешний шеф КГБ Виктор Чебриков) курировали большинство ключевых управлений, среди которых были: внешняя разведка (Виктор Крючков), аналитическое (Аркадий Фабричников), наружное наблюдение (Владимир Пирожков, как куратор, и Евгений Расщепов, как руководитель), охрана (Юрий Плеханов), идеология (Филипп Бобков, как куратор, и Иван Абрамов, как руководитель), отдел кадров (Гений Агеев), Инспекторское управление (Сергей Толкунов), то люди Цинёва в основном были сосредоточены вокруг нескольких структур. Это была военная контрразведка (Цинёв возглавлял ее в 1966–1967 годах, а теперь был ее куратором, в то время, как ее шефом являлся Николай Душин), контрразведка (Григорий Григоренко), комендатура Кремля (Сергей Шорников). Все эти люди, как гласил цэрэушный справочник, в разное время работали под началом Цинёва и, значит, как сделал вывод Бородин, должны были входить в его команду.