Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Как дела, Геннадий Александрович? — пожимая руку Красницкому, первым делом поинтересовался Ибрагимов.

— Идут помаленьку, Мирзаолим Ибрагимович, — ответил футболист, приглашая гостей присесть на тренерскую лавочку.

— А вот Амредин мне по дороге успел рассказать, что у вас есть трудности, — сообщил Ибрагимов, так и не приняв приглашение присесть. — У вас что, не хватает игроков?

— Откуда им взяться, если в футбол здесь давно уже не играют, — ответил Красницкий. — К тому же часть бывших футболистов разбежалась из страны, а некоторые и вовсе погибли.

— Сколько же вы набрали людей на сегодняшний день? — продолжал интересоваться Ибрагимов.

— Все они сейчас бегают по полю, — ответил Красницкий.

На футбольном газоне в этот момент находилось семь игроков. Посчитав их по головам, Ибрагимов снова обратил свой взор на Красницкого и спросил:

— Может, нам добавить к ним игроков из числа наших футболистов?

— Что вы имеете в виду? — с удивлением глядя на министра, спросил Красницкий.

— Я имею в виду игроков джизакской «Звезды», которые будут участвовать в турнире. Думаю, пару-тройку игроков, которые сидят в запасе, мы можем у них одолжить. Как вы считаете, Виктор Сергеевич?

И Ибрагимов перевел свой взгляд на Звонарева, который все это время молча наблюдал за этим диалогом.

— Я думаю, что это разумное решение, — кивнул головой Звонарев.

— А вот я считаю иначе — нельзя этого делать, — возразил Красницкий. — Это все-таки сборная Афганистана, которая будет выступать у себя дома. И разбавлять ее посторонними игроками, которые даже не афганцы, ни в коем случае нельзя. Я полагаю, что Амредин меня поддержит.

— Я согласен с Геннадием, — подтвердил правоту этих слов афганец.

— Но до турнира остается все ничего — чуть больше трех недель, а у вас в команде всего лишь семь футболистов, — продолжал стоять на своем Ибрагимов. — Где наберете остальных? Или будете отлавливать на улице случайных прохожих? Учтите, это должны быть люди, которые не ударят лицом в грязь перед товарищами Рашидовым и Кармалем, а также другими гостями этого праздника.

— Постараемся не ударить, — заверил министра Красницкий. — Время еще есть, поэтому будем искать.

— Но эти-то футболисты играть умеют? — спросил у новоявленного тренера Звонарев.

— На уровне нашей второй лиги вполне, — ответил Красницкий. — А если их еще потренировать, то вполне могут дорасти и до первой лиги. Как я понимаю, большего от них и не требуется?

— Но лидер среди них есть? — вновь вступил в разговор Ибрагимов.

— А вот с этим напряженка, — честно признался Красницкий. — Защищаться ребята умеют, вратарь неплохой, а вот с нападением беда. Есть один крайний, но он, честно говоря, на лидера не тянет. Мне бы центра поля за это время отыскать и, считай, дело сделано.

— Где же вы его найдете, если, как вы сами говорите, здесь в футбол давно уже не играют? — удивился Ибрагимов. — Может, все-таки возьмем хотя бы одного игрока из «Звезды» на эту позицию?

— Как вы не понимаете, Мирзаолим Ибрагимович, что лидером в команде должен быть именно афганец, — с укоризной глядя на министра, ответил Красницкий. — В противном случае никто из местных за эту сборную болеть не будет.

— Вы не волнуйтесь, товарищ Ибрагимов, время еще есть — укомплектуем команду, — заверил гостя Кареми.

— А что остается делать — только верить вам на слово, — развел руками Ибрагимов. — Но ситуацию я буду лично держать под контролем даже из Ташкента. А пока вместо меня здесь останется Виктор Сергеевич. Договорились, Геннадий Александрович?

И Ибрагимов протянул ладонь для прощального рукопожатия.

За всем этим с дальней трибуны наблюдал человек в традиционной афганской одежде. Охрана Ибрагимова, которая состояла из сотрудников спецназа КГБ «Омега», сразу обратила на него свое внимание, однако никаких действий не предпринимала, поскольку он вел себя вполне адекватно — мирно сидел на трибуне и наблюдал за игрой футболистов. На самом деле игра его волновала мало — большую часть времени он следил за действиями людей, которые общались с Красницким. И когда эти люди покинули стадион, очень быстро поднялся со своего места и этот человек.

Как только Бородин увидел своего шефа Вилена Шеленцова входящим в столовую, он допил компот и, оставив грязную посуду на столе (на этом этаже работали официантки), поднялся со своего места. В результате долгих наблюдений за своим начальником, Бородин точно знал, сколько времени тот тратит на обед — от двадцати минут до получаса. Этого времени Александру вполне должно было хватить на одно рискованное мероприятие, которое он задумал осуществить.

Поднявшись на лифте на седьмой этаж, Бородин быстрым шагом двинулся по длинному коридору. Свернув за угол, и краем глаза увидев, что за ним никто не идет, он подошел к кабинету своего начальника. После чего достал из кармана пиджака дубликат ключа, который он некоторое время назад сумел сделать с настоящего ключа от этого кабинета. В следующую секунду Бородин вошел внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Затем он взглянул на свои наручные электронные часы марки «Сейко» и засек время. С момента, когда он поднялся из-за стола в столовой и оказался здесь, прошло почти десять минут. Значит, у него в запасе было еще минимум пятнадцать, максимум двадцать минут.

Бородин подошел к столу, где стоял ряд телефонов. Это были не аппараты ВЧ, или «вертушки», где абонентов связывали друг с другом телефонистки, а аппараты прямой связи — они были серого цвета и с красной крышкой вместо наборного диска. Один из этих аппаратов соединял хозяина кабинета с председателем КГБ Виктором Чебриковым, остальные — с его заместителями. На каждом из них внизу была наклейка с фамилией абонента. Александр снял трубку с того, на котором значилась фамилия Георгия Цинёва — первого заместителя Чебрикова. Набрав нужный номер, Бородин стал ждать, мысленно моля Всевышнего, чтобы на том конце провода ему ответили. И с небес его услышали.

— Я вас слушаю, — раздался в трубке глухой мужской голос.

— Добрый день, Георгий Карпович. Вам звонит человек, который не может назвать свое настоящее имя, и время мое ограничено. Вы согласны меня выслушать?

На том конце провода молчали, видимо, обдумывая поступившее предложение. Секунды проходили, а ответа все не было. И когда Бородин уже отчаялся было услышать положительный ответ, в трубке раздалось:

— Я вас слушаю.