Николай Пахомов - Время бусово

— Что происходит, люди добрые? — спросил только что въехавший в город через мытные ворота на степной низкорослой соловой лошадке седобородый мужчина лет тридцати с хвостиком, то ли воин, то ли ку-пец, сразу и не разберешь, вместе с которым было еще трое сопровож-дающих его верховых, державшихся почтительно и чуть позади.

Воротная стража, занимаясь своим делом по сбору мытного налога со всех входящих и въезжающих в город, проявляя усердие в этом «не-легком» труде, чтобы ненароком кого-нибудь не пропустить в город без положенного сбора, даже ухом не повела на заданный вопрос, как и спешащие люди, которые то ли не обратили внимания на вопрос неиз-вестного всадника, то ли открыто проигнорировали его: мол, не твое дело, чужеземец. Едешь своей дорогой, ну, и езжай дальше, нечего лю-бопытство свое тешить, да и нам недосуг тут лясы с тобой точить. Од-нако мытный сбор взять не позабыли: хоть и мелкую монету, да в кису положили, чтобы вечером сдать княжескому тиуну, отвечающему за мытный сбор и казну.

Всадник, проявивший интерес к городской сутолоке, кто бы он ни был: русич из ближайшего апоселения или же действительно иностра-нец, хорошо знавший язык русов, одет был добротно, несмотря на жару. Под серым, запыленным, походным, похожим скорее на воинский, чем на купеческий, плащом, собранным у ворота ближе к левому плечу шелковой тесемкой и сколотого для пущей крепости серебряной за-стежкой-тамгой, была видна легкая панцирная защита поверх белой полотняной средней длины рубахи с вышитым, как это делают славян-ские женщины, воротом и подолом.

Кожаный доспех, заранее подогнанный мастерами-оружейниками по фигуре всадника, с нашитыми на нем медными бляшками хоть и ле-гок был с виду, однако крепок и выгодно для постороннего взора обле-гал мускулистое тело хозяина, подчеркивая его стать и удаль. Бляшки начищены до блеска — сразу видать заботу хозяина о своем снаряжении. Лучи еще не поднявшегося к зениту солнца, попадая на низ, весело от-ражались золотистыми зайчиками, слепя на мгновение встречных про-хожих, заставляя их невольно прищуривать глаза. Впрочем, это длится не долго, так как всадник время от времени поправляет на груди полы своего плаща, пресекая доступ солнечным лучам заглядываться в че-шуйчатый доспех и отражаться от него веселыми зайчиками. Так обыч-но одеваются в дорогу воины. И не просто воины, а уже бывалые воины, которые не только с конем своим сроднились, но и с доспехами тоже, словно в них и родились на самом деле. На голове всадника была ма-ленькая меховая шапочка, какие довольно часто носят торговые гости, особенно те, которые прибывают от ромеев. Обычно они такие шапочки носят по праздникам, причем, нередко украшенные пером какой-либо диковинной птицы или золотой бляшкой с самоцветами. Носят, чтобы подчеркнуть перед другими древность рода или же достаток. Впрочем, головной убор нашего всадника, хоть и имел сходство с головными уборами ромеев, но был без украшающих его излишеств и служил ско-рее по прямому его назначению: прикрывать голову, чем для красоты.

Как известно, ромеи, греки и боспорцы, не говоря уже о римлянах, носят длинные или короткие тоги и сандалии, а на этом конном путе-шественнике были полотняные, такого же цвета, как и его плащ, штаны, более привычные для скифов, славян-русичей да готов, заправленные в красные кожаные сапожки с низким каблуком.

Сопровождающие этого всадника люди выглядели моложе его, но не намного. Лица чистые, открытые. Правда, слегка обветренные и по-крыты загаром, что лишний раз говорит о том, что они давно путешест-вуют, проводя дни под открытым небом. Нет ни окладистых бород, ни усов, что также отличает их от своего предводителя, хоть и безусого, но с бородкой. Одеты они примерно так же, как и он, с той лишь разницей, что дорожные плащи на них были попроще и без пряжек-заколок, кожа-ные доспехи не были покрыты пластинами-чешуйками, а на головах — обычные и давно ношенные треухи, которые смогут и от удара предо-хранить и от пыли дорожной защитить, из-под которых выбивались светлые пряди волос. Наблюдательный человек, взглянув на волосы этих верховых, впрочем, как и их предводителя, мог бы с большой до-лей уверенности определить, что их родина не южные степные просто-ры, а, скорее всего, северные края, где солнце не так греет и где снега отбеливают волосы чуть ли не до собственной белизны, а синь небес, рек и озер отражается в глазах мужчин и женщин.

— Куда все летят, сломя голову? Вроде бы и враги на город не на-падают, и пожара не видать?.. А суета такая, словно все с ума разом со-шли. — Повторил всадник вопрос, обращая его конкретно к высокому горожанину, чем-то приглянувшемуся путешественнику. То ли тем, что менее других спешил, то ли тем, что на целую голову возвышался над толпой своей кудластой головой со смоляными волосами, что нетипич-но было для русколанцев, обычно светлоголовых и светлобородых. А может и тем, что одет был как-то не для этой поры: в волчьей безрукав-ке-душегрейке поверх голого худощавого тела, алых, из парчи, штанах-шароварах и деревянных сандалиях с кожаными ремешками, которые обычно носят свободные ромеи.

Как правило, такие люди никаким конкретным трудом не заняты. С сошкой ратая не дружат, к ремеслам призвания не имеют, но много знают и засапожным ножом владеют мастерски. Они не прочь при слу-чае и татьбой заняться, если дело подвернется, и в набег с ватагой таких же сорвиголов податься, и во всякой заварушке участие принять не прочь. Подобные субъекты встречаются чуть ли не в каждом городище на любой земле. Имелись они и в стольном граде Русколани.

— Сойдешь и впрямь с ума, — остановился горожанин. — Князь Да-жин сына старшего Буса из далеких стран встречает. Вот и суетится народ, проявляет любопытство. А тебе, чужеземец, судя по обличью, хоть и наш язык понимаешь, что за дело? — И вцепился во всадника своими черными жгучими глазищами. — Тебе-то какое дело? Или лазут-чик какой, соглядатай? Так у нас с лазутчиками разговор всегда корот-кий — задом на кол, вот и все дела.

— Какой я лазутчик?! — обиделся всадник, придерживая своего ко-ня. Его примеру последовали и сопровождающие: тоже придержали своих лошадок. — Какой я лазутчик, Перун тебя зашиби! Что не местный — то верно. Но не лазутчик. Я такой же русич, как и ты. Из града Курска вот в ваши края по делам попал с товарищами своими, — кивнул он го-ловой в сторону трех верховых, сделав сердитое и одновременно с этим обиженное лицо, — и увидел столпотворение, которое у нас, не приведи Световид, при пожаре только бывает.

Горожанин прищурил один глаз и стал похож на хищную птицу, приготовившуюся клюнуть пораженную ею жертву, еще трепыхаю-щуюся, еще дымящеюся свежей кровью, льющейся из ран, но уже пол-ностью находящуюся во власти своего врага.