Николай Пахомов - Время бусово

— Напоить, корму задать! — напоминает воевода. Больше для гос-тей, чем для отроков. Те и так все знают. И напоят, и сена в ясли свеже-го подложат, и скребком по конской шерсти пройдутся, чтобы лучше отдохнули кони после дальнего пути.

— Прошу, гости дорогие! — Широким жестом пригласил князь кур-ский гостей в свои палаты. — Отдохните с дороги, чай, умаялись… путь-то не близок…

— Не без того, — не стал кривить душой старший посольства, сотник Звенич, опытный воин лет пятидесяти, с обветренным и загорелым ли-цом. — Но поначалу лицо и руки ополоснуть не мешало бы… Пыль степную смыть да и усталость с чела согнать…

— Эй, девки! — крикнул Кур весело. — Воды ключевой! Да поболь-ше… И рушники не забудьте! Гостям дорогим лица, руки обтереть.

А молодицы и рады: кто ведра-бадейки деревянные несет, кто ковшик серебряный, кто тазик медный, чтобы смытая с рук и лица вода не расплескивалась где не надо. Рады, но форс держат: лица у всех серьезные, деловые. Только глазами голубыми нет-нет да и стрельнут на чужих воев, каковы, мол. А те видят, что серьезность девичья лишь на-пускная. Ущипни хоть одну или пальчик покажи — враз смехом, как го-рохом, прыснут! А то и колокольчиками сладкоголосыми зальются. Вот и вся их серьезность…

Но вои ведут себя скромно. Чай, не на поляне лесной в праздник Купалы, и не у тещи на блинах. Тут свою и хозяйскую честь блюсти надобно. Вот и блюдут.

Умылись неспешно, не разоблачаясь из брони, только шеломы в сторонку отставив, чтобы не мешали, рушниками вышитыми утерлись, девицам их возвратили. В палаты прошли.

— Проходите, проходите, — приглашает курский князь радушно. — Кваску местного, на траве мятной настоянном, пока отведайте… гово-рят, усталость снимает, силы возвращает… А там и ужин недалече, чем-нибудь более сытным попотчуем. Слуги мои расторопные…

— Спасибо, — склоняет главу сотник Звенич. — Хоть мы и не голод-ны — не пристало воину в голоде сознаваться — но квасу вашего с удо-вольствием отведаем.

Остальные молча разглядывали княжеские палаты. А в них чисто, просторно, светло. На дубовом полу посреди помещения стол стоит. На столе, прямо на чисто выскобленной столешнице, кувшины глиняные с душистым квасом, рядом деревянные тарелки с мясом птицы, на дере-вянных же поставцах-досках краюхи хлеба на капустных листах испе-ченного. Хлеб свеж и душист, видимо, только утром пекли. В глиняных горшочках соты с медом — летние припасы, в холодном подвале, выры-том под теремом, сохранены.

По палатам девицы, прислуживающие за столом, павами скользят в своих нарядных платьях-сарафанах, из-под которых даже сапожек не видать. Светлые волосы в косу заплетены, красной лентой перевязаны. Поверх волос на голове плат светлый — не пристало девицам за столом простоволосыми прислуживать. Не на гулянке же девичьей — у князя в услужении.

— Отведайте, отведайте, — нахваливает Кур квас, — и бодрит, и го-лова от него всегда свежа, не то, что от ромейского вина, особливо, если переберешь…

Когда гости немного жажду и голод утолили, отдохнули и в новой обстановке освоились, то поведали причину своего столь неожиданного визита.

Князь Кур на утро хотел разговор сей перенести, так как известно: утро вечера мудренее, но Звенич, извинившись, заявил, что им еще надо в град Воронежец, лежавший от Курска к восходу солнца в нескольких поприщах, попасть, а потому отдыхать и нежиться некогда.

— Вот, малость отдохнем, да по ночной прохладе и тронемся. Путь-то неблизкий предстоит. Ты уж прости нас, князь. И рады бы погостить-погулять, да не можем, волю княжескую исполняем. Понимать должен. Только дай нам проводников, а то от Курска до Воронежца пути нам не ведомы, а поприщ столько, что и не сосчитать!

— Жаль, конечно, что погостили столь малое время. Но дело — есть дело, тем паче княжеское. Посему неволить не стану. И проводников дам. Есть тут у меня один охотник, Бродичем кличут. Так он не только окрестности Курска вдоль и поперек исходил, но и дорогу к Воронежцу знает. Не раз бывал в его окрестностях. А чтобы ему было в обратной дороге не скучно, десяток воев своих пошлю: лишний поход им не по-мешает…

— Хват, — обратился он к воеводе, — распорядись-ка насчет Бродича — хватит ему за Купавину юбку держаться да с сынишкой нянчиться, пора и земле родной послужить. И десяток сопровождающих воев сна-ряди. Слава Сварогу, все под рукой… — то ли похвастался перед при-шлыми гостями, то ли просто порадовался имеющейся всегда под рукой дружине.

— Хорошо, — тут же встал из-за стола воевода. — Мигом организую. Одним мигом.

— Теперь же поведайте наказ своего князя, — возвратился в своей речи Кур к гостям. — Наверно, очередной поход на супостата замыслил? Или я не прав? — Прищурил он хитро глаз.

Сотник обстоятельно, так, как поучал его князь Русколани Дажин, изложил Куру цель своего визита.

— Воев пятьсот от вас просит наш князь, — уточнил Звенич количе-ство требуемых от Кура воинов, оканчивая свое повествование. — Жела-тельно о двуконь… Слышно, слишком много кочевников притекло в степь. То ли хунны, то ли гунны, то ли их союзники…

— Эк им неймется, — ударил кулаком о столешницу Кур, — все за-рятся на чужие земли да степи, словно не знают, что на чужой каравай рот не разевай! Учим, учим, а им все не впрок… все неймется…

— Так что князю Дажину передать? — торопил с ответом сотник Звенич.

— Подойдем. Правда, — поскреб пятерней Кур в бороде, — пять со-тен воев нам пока не собрать, людей у нас мало, но сотни четыре как-нибудь наберем. У нас со жрецом Славояром сотни две наберется, да охочих людей в округе покличем. Наберем, я думаю… А когда прибы-вать-то?

— Так это седмицы через две… На гусепролет поход назначается. Время есть еще.

— Да, время есть, — согласился Кур, быстро прикинув в уме, когда в степных краях начинается массовый перелет гусей в южные земли. — Как ты думаешь, Хват, управимся? — Обратился он к возвратившемуся после отдачи необходимых распоряжений воеводе.

— Управимся, княже, управимся. Почему не управиться… — грузно уселся Хват на лавку за столом на свое место.

— Хорошо, — доверительно пояснял он русколанам, — воевода наш муж степенный, ему можно верить. Если сказал, что управимся, то, точ-но, управимся.

Воевода от такой похвалы даже крякнул, то ли удивленно, то ли обрадовано.

— А как с пропитанием для воев? С собой запасаться, или Руско-лань обеспечит?.. — Прищурился вновь Кур, обращаясь к посольству.

Прижимист был курский князь и опытен, хотя только в зрелость мужскую входил. Хотел за чужой счет поживиться, но и осторожность имел, чтобы впросак не попасть.

— На это князь Дажин ничего не наказывал, — стушевался Звенич.

— Значит, самим запасаться, — с сожалением протянул Кур. — А я, старый дурак, было и губы раскатал… Но, ничего, сдюжим, — бодро окончил он. — Сдюжим.